Кай из рода красных драконов 2
Шрифт:
— Я знаю! — огрызнулся Айнур. — Мы уже сражались с этими тварями! Но никто из нас не сдастся колдуну!
— Это наша охрана! — закричал я и замахал руками, отвлекая внимание на себя.
— Ты меня держишь за идиота, мальчишка? — сипло захохотал колдун. — Это кто у нас такой умный, что набирает себе в охрану дикарей? Йорд? Кто такой этот Йорд?
Дракон резко пошёл вниз, и огромная тень упала на землю, накрывая меня.
Но потом зверь вдруг быстро-быстро замахал крыльями, как утка,
— Тебе чего надо, Балуг? — услышал я голос, к которому уже здорово привык. Вот только сейчас он был неприятный и пронзительный, пробирающий до мурашек. — Кого хочу, того и набираю в охрану! Тебя, что ли, подчинить и запечатать, старая облезлая рожа?!
Я обернулся.
Шасти в облике колдуна Нишая прекрасно изображала ярость. Руки её светились, готовые засадить колдуну хорошенький пылающий шарик прямо в разинутый от удивления рот!
Глава 36
Маленькая победа
Айнур жестом велел воинам окружить колдуна так, словно они и вправду его охрана. И мужики ловко «встали на караул».
Я только головой покачал: армия-то у правителя Юри была парадная!
Это её в бою да лесу так потрепало, что сразу и не поймёшь. Но выправка? В такие дремучие времена?
Правитель Юри не ждал нападения? Не готовился к войне? А почему?
Сияние вокруг ладоней Шасти стало голубоватым, и я понял, чего это так всполошился колдун Балуг, спеша подняться повыше.
Голубой — не багровый. Голубым горели печати подчинения, которые Шасти накладывала на воинов и стражников.
Нишай, потомственный мастер чёрного слова, четвёртый сын сестры самого императора, мог наложить печать и на колдуна. Чего ему стоило?
Шасти говорила, что совесть — вообще не для колдунов. А Нишая, возможного наследника самого императора, ещё и воспитывали как существо исключительное. Ему с рождения разрешалось примерно всё. Похоже, сестра императора была натуральная «яжемать».
— Я обозна-а-лся, сиятельный Нишай! — орал сверху Балуг. Голос его был едва различим. — Если такова прихоть великого мастера чёрного слова, я сообщу Шудуру, и патрульные не будут беспокоить тебя в твоих экспериментах над пло-о-тью!
Балуг понял происходящее единственным возможным для себя образом: Нишай забурился в горы, чтобы проводить тут на дикарях свои нечеловеческие эксперименты.
Но залётный колдун не желал поучаствовать в них тушкой или чучелком.
Нишай звонко захохотал в ответ, и чёрный дракон, набрав высоту, продолжил полёт в сторону солнца.
— Давно они тут летают? — спросил я у Багая, ни капельки не испуганного происходящим.
На смуглой физиономии юного охотника
— Каждый день вижу, — сказал он, с сожалением проводив взглядом чёрную точку, быстро растворившуюся в небе. — Утром. Границы, наверное, патрулируют. Тут недалеко караванная тропа.
Я рассмеялся про себя: вот что значит — охотник. Вряд ли моё зрение хуже, а вот наблюдательность у княжича иная совсем. Не на это его натаскивали.
Камай посвящал всё свободное время фехтованию, Багай — охоте и выслеживанию зверей. Каждому — своё, что называется.
Дракон улетел, но воины опять взялись снаряжать луки, а те, у кого стрелкового оружия не имелось, схватились за мечи.
Свои роли они отыграли виртуозно, но на самом деле Нишай пугал их куда больше дракона.
Рука Айнура даже дёрнулась отдать жестом команду: к бою! Но Чиен что-то быстро шепнул ему на ухо, и командир снова опустил ладонь покалеченной руки на навершие меча.
Симар вернул ему меч. Породистый, колдовской клинок, вроде моего, для левой руки. И-эх, где-то прячется и клинок для правой!
В душе зрело предчувствие, что с двумя клинками я мог бы сегодня показать класс и пятерым бойцам уровня Чиена! Или это я хвастаюсь как мальчишка?
Чиен глянул на меня — как раздел. Сухой поджарый мечник был старше большинства воинов. И с головой у него тоже был полный порядок.
Если бы перед нами стоял сейчас настоящий Нишай, мастер накладывать печати, способный до кучи и кидать молнии, и создавать вокруг своего тела защиту от стрел, он бы, пожалуй, уже разделался со всеми, кто был сейчас в лагере.
А Шасти стояла и улыбалась. «Дикарей» она, конечно, разглядывала не без презрения. Ну так и они отвечали ей тем же.
Я уже ни раз и ни два слышал в адрес местных презрительное: «Дикари»! Но на мой цивилизованный взгляд ни по снаряжению, ни по умению сражаться, вайгальцы и местные друг от друга почти не отличались.
Другое дело, что воинство Айнура сейчас было сильно потрёпано. Многие воины едва оправились от ран, да и вооружены были, чем придётся.
Я видел у них не только привычные короткие мечи, но и вайгальские, чуть изогнутые. А уж разномастные стрелы явно были собраны с поля боя. Так же было и с бронёй — носили то, что уцелело или успели снять с мёртвых врагов.
— Да не тронет вас наш колдун, — сказал я, выдержав паузу. А Шасти встряхнула кистями рук, гася последние искры.
Айнур кивнул, и воины с неохотой начали убирать мечи в ножны.