Кай из рода красных драконов 4
Шрифт:
— Меч? — удивился фехтовальщик.
Я вспомнил, что Чиену ничего про меч не рассказывал. Ну и правильно. Фехтовальщик хорошо знал княжича Камая. Он мог спалить меня на какой-то детали.
— Колдуняки украли у меня меч, — пояснил я туманно.
— У тебя теперь есть драконий, чем же он хуже? — удивился Чиен.
— А я всё равно хочу вернуть свой. Я привык драться двумя.
— Так подберём тебе хороший меч у Сакала, — пообещал он. — Вот выберемся отсюда! И подберём.
Я вздохнул. Меч был рядом, а
— Готовьте паланкин, — велел я драконьим воинам. — Скоро рассвет. С первыми лучами солнца мы покинем саха. А вы — останетесь здесь.
— Но, господин? — лицо воина стало каменным от напряжения. Он думал, что уходим мы все.
— Если вы уйдёте с нами, преследовать нас начнут быстрее, — пояснил я. — Сидите здесь, изображайте, что Нишай вот-вот вернётся. А вечером — выдвигайтесь следом за нами. Встретимся у водопада. Я сам вас там найду.
Воин согласно склонил голову. Он понимал, что мы не очень-то рады таким соратникам. Понимал, что я могу обмануть и заманить в засаду. Но это не пугало его.
Смерть от меча — всего лишь смерть, а вот Шудур его ещё и на куски разрежет, а душу скормит демонам.
Чиен смотрел на меня неодобрительно. Да я и сам не знал, что делать с драконьими воинами, носившими раньше печать Нишая.
— Любые клятвы, господин, — пробормотал воин, бросив взгляд на Чиена.
Нет, трусом он не был. Но печати спали, и воин ощущал боль, пустоту и бессмысленность своей жизни. Такова участь всех, кто слишком долго был в рабстве у колдунов.
Драконьи воины могли бы легко предать нас, предложи им жизнь тот же Шудур. Но колдун не мог позволить себе такую щедрость. Как хорошо, что у меня такие тупые враги.
Чиен вспомнил про то, что Шасти тоже умеет накладывать печати, и лицо его прояснилось. Драконьи воины были мечниками его уровня. Отряд таких рубак-смертников…
Я вздохнул. Все-то мы хотим кого-нибудь поработить. Нам кажется это отличным решением. Пока сами не попадём в рабство, чтобы оценить на своей шкуре, как это здорово — стать куклой в чужих руках.
— Пошли! — велел я.
Дыра над очагом стала светлее. В этот звонкий предрассветный час внимание караульных обычно рассеивается.
«Нишай» надел шапку из чёрного шёлка.
— Нет, паланкин не возьмём! — осенило меня. — Шудур шёл сюда. Он может попытаться задержать нас, а наш «Нишай» за себя постоять не может. Переоденьте его в одежду воина!
Охранники засуетились, подбирая пареньку одежду.
Его всё равно могли опознать по фигуре, но тут уже без вариантов. Придётся рискнуть.
Я подошёл к двери, прислушался и услышал визг.
— Тенгри, спасибо! — прошептал я.
Неуязвимые не упокоенные духи всё ещё носились по саха. Надеюсь, колдунам было весело.
Покинули мы саха легко.
Сакал уже ждал меня, волки принесли ему
— Что ты думаешь о мире, Кай? — спросил он после приветствия. — Скажи, куда катится этот мир?
— К войне, — пожал я плечами. — Это — наша долина. И она будет нашей.
— А хорошо ли ты делаешь, не смиряя себя? Ведь ты воюешь, чтобы обладать?
— Плохо, — кивнул я. — Но не я это начал. Терий Верден пришёл на нашу землю, и он должен остаться здесь, если хочет. Я подарю ему целых два метра.
— Но будет ли после войны — мир? — спросил Сакал.
— А после зимы — будет весна? — ответил я таким же вопросом.
— Счастлив был твой отец, иметь такого разумного сына, — вздохнул караванщик. — Шесть сыновей было у меня. И перевал забрал всех.
— Перевал? — удивился я.
— Он не принял моих сыновей, — пояснил Сакал. — Они оказались недостойными. А недостойные — сгорают в огне.
— Что значит — оказались недостойными? — нахмурился я.
Вот же чёртов перевал!
— Душа их была слабее моей, — пояснил Сакал. — Они хотели найти за перевалом дорогое оружие, украшения, ткани и пряности, а не алкали духовных богатств. Они пошли с караваном, и огонь… — караванщик тяжело вздохнул. — Страшный белый огонь, белый как снег, холодный как снег — он поглотил их.
«Белый? — подумал я. — Тот, что уже спасал мне жизнь, вспыхивая на руках?»
И промолчал.
Я мог бы спросить Сакала про белый огонь на своих руках. Но что если бы он оказался тем самым, что сжёг на перевале его сыновей?
Выходило, что вот он я — беленький, чистенький… А шестеро его детей… Шестеро!
Да, они шли через перевал за тряпками и побрякушками, а не за познанием, но всё-таки…
Сакал заплакал. Он понял. Прозрел мои мысли.
Я сидел, не зная, какими словами можно утешить старика, потерявшего шестерых детей.
Чиен тоже не мог мне помочь. Он смотрел в огонь, вспоминая своего погибшего сына.
Глава 22
Нишай
Трудно быть гордым, когда руки у тебя крепко связаны, да ещё и магической верёвкой, которую не ослабить и не развязать.
Нишай ёрзал-ёрзал, но пришлось-таки обратиться к Шасти, увлечённо читающей книгу по магии. Его личную книгу, будь проклят этот Кай!
— Может, ты всё-таки развяжешь мне руки? — подал голос колдун.
Шасти подняла недоверчивый взгляд на парня с внешностью охотника и хитрой душой мастера чёрного слова. Она ему не верила ни на волос.
Нишай засмотрелся в большие глаза девушки. Они были как два маленьких озера в подземном мире — чёрные и загадочные.
— На все твои тайные желания у меня есть горшки нужных размеров! — рассмеялась Шасти, сообразив, чего так хочется пленнику.