Кайа. История про одолженную жизнь (том Четвертый, часть Первая)
Шрифт:
— Хорошо, что он жив. — произнес я.
— Правда…? Ты вчера здорово перестаралась, моя дорогая. Особенно в части драматургии… — не слишком довольным тоном сказала маман. — Как говорят, Генрих Карлович убежден, что это ты отравила его сына, а затем нарочно устроила публичный скандал, окончательно лишив лица Александра, а заодно и его самого. И что на подобное действо сподвигла тебя лично я…
В ответ на ее слова, память моя выдала новую порцию воспоминаний.
Когда прибежавшие за мной из бального зала, и ничего еще толком не понимающие, гости Рождественского
— Фу-у-у! Господи, какой ужас! — воскликнула остановившаяся рядом со мной гостья вечера среднего возраста, и демонстративно приложила к своему носу платок. — Помогите кто-нибудь Александру Генриховичу!
У самого же Александра Генриховича, за то время, что я мчался в бальный зал, не обращая внимания ни на охрану, ни на горничных (мне нужен был публичный скандал), расслабились мышцы и теперь он валялся не только в луже собственной рвоты.
Зрелище в итоге получилось чудесным, хотя и признаю, что не для всех.
Однако наслаждаться им чересчур уж долго не вышло, ибо, протиснувшись сквозь стоящих и пассивно наблюдающих за представлением гостей, к своему мужу, валяющемуся теперь на полу, ринулась «серая мышка». Наплевав на лужу мочи вперемешку с дерьмом, она, быстро произнеся что-то в свой умный браслет, встала перед ним на колени, достав из сумочки зеркало, при помощи которого проверила наличие дыхания у своего супруга. Вернее, отсутствие такового, ибо тут же принялась делать Александру искусственное дыхание и массаж сердца. И судя по ее ловким действиям, проводила она подобные манипуляции далеко не первый раз в жизни. Она, возможно, медицинский работник по образованию.
Вслед за этим, примчавшаяся охрана, вежливо, но настойчиво, выпроводила гостей из помещения, а внутрь вбежали двое вызванных медиков.
Затем меня настиг следующий «флешбек»…
— Ты чего это творишь?! За что?! Взбесилась что ли? — возмутился Консультант, стоящий возле меня, когда все гости оказались в коридоре.
Я с немалым удовольствием наступил своей босой пяткой на его ногу, еще и как следует потоптавшись на ней.
— Это вам, Дмитрий, за то, что не пришли ко мне на помощь! — заявил я, скрестив на груди руки и задрав нос (мой вид портил только подбитый глаз).
— Да ты совсем обнаглела, школьница! Сама же сказала, что это только твое дело и со всем разберешься сама! — еще сильнее возмутился этот тип.
— Дмитрий, вы же опытный ловелас, а ведете себе словно мальчишка! Неужели не в курсе, что когда барышня говорит: «нет!» — это на самом деле означает: «да!».
— Ну, знаешь…! — вконец обалдел тот.
Затем воспоминания сменились вновь.
— Я знаю, что все это устроила ты, шлюха малолетняя! — шипела мне в лицо смертельно бледная «серая мышка», поймав меня в тот момент, когда я остался один. — Я тебе этого не прощу, даже не надейся! Я…
Мы так и так смертельные враги, так что с ней можно обойтись и без политесов. Даже нужно… — услышал свое внутреннеея.
— Ты совершенно
— Я тебя самолично порву на куски, Филатова! — перебив меня, пообещала Лара.
— Ладно. — не стал с ней спорить я. — Но раньше… Я попрошу своего папочку заставить Александра развестись с тобой, Лара. В постели Александра будет лишь одна женщина. Я. Думаешь, не получится?
Страх — приходит не от логики, а от эмоций. И он часто иррационален. Как, например, сейчас. Какова вероятность того, что папаша и в самом деле заставит этого Блумфельтда развестись со своей супругой? Да еще из-за кого?! Из-за меня…
Не то, чтобы такой вероятности не было совсем, в конце концов, наша Семья теперь вновь входит в свою силу, в социально-политическом смысле, но она, скорее, умозрительна, нежели реальна. Однако, Лара мне поверила, пускай всего лишь на какое-то мгновение, но и этого оказалось достаточно, чтобы в ее сердце поселился страх, а на лице отразился натуральный ужас. Она поверила моим словам, да. Что ж, любовь — это тоже сильнейшая эмоция. И столь же нелогичная…
— А своих детей, двоих таких прекрасных мальчишек, ты будешь видеть исключительно на виртуальных изображениях. И именно меня они станут называть любимой мамочкой. Меня, Лара, не тебя.
Я гаденько ей улыбнулся.
— Я о них хорошенько позабочусь, если ты, конечно, понимаешь, о чем я…
— Ну, шлюха… Ну… Какая же ты мразь… — снизу вверх вперила в меня Лара взор, полный безумия. — Я тебе обещаю, что ты не умрешь своей смертью, шлюха малолетняя. Клянусь тебе, что ты будешь умолять меня убить тебя быстро…
Лара Блумфельтд, судя по ее виду, из последних сил боролась с желанием кинуться на меня и задушить.
— Лара…! — раздался голос и, обернувшись, мы увидели спешившего к нам Генриха Карловича.
— А сейчас, пошла из моего дома вон, шлюха! — пальцем указала мне направление «серая мышка».
— Конечно, Лара. Ты только не забудь, что будущей весной я вернусь сюда на правах полноправной хозяйки. Все, хорошего тебе вечера. — я не стал выслушивать новый поток отборной женской брани и, развернувшись, отправился на поиски приемного отца.
Глава 79
9 января 2020 года, предместье Санкт-Петербурга, на небольшом удалении от крупной частной медицинской клиники, около девяти утра.
Н-да, немножечко не так я себе представлял дуэль. — подумалось мне, когда я проходил мимо типчика, ответственного судя по его форме, за охрану первых лиц государства (люди в такой же форме выставили здесь охранный периметр), а стало быть, поглазеть на дуэль явится некто из этих самых первых лиц.
Мне казалось, исходя из виденныхтамфильмов, что подобные поединки обычно происходят в укромных местах, в присутствии лишь самих дуэлянтов и их секундантов. Ну, возможно, еще и врачей, куда уж без них.