Кайа. История про одолженную жизнь (том Четвертый, часть Первая)
Шрифт:
Глава 80
Предместье Санкт-Петербурга, в гостевом покое крупной частной медицинской клиники, около восьми вечера того же дня.
(Ругается на английском)
— Дерьмо. — прокомментировав все произошедшее за сегодня, впервые за долгое время заговорил на языке Шекспира я, положив голову на подушку и прикрыв предплечьем глаза, когда за дежурным психологом этой больницы закрылась дверь.
Повернув голову, посмотрел на небольшой декоративный столик, на полированной столешнице которого стоит графин
Вздохнув, снова прикрыл глаза, и из подсознания моментально всплыл образ той красавицы, Вениаминовой, которая, с удивлением посмотрев на меня, плаксивым голосом пожаловалась своей матери на то, что я, мол, убил ее.
Господи, никогда тебя ни о чем не просил, да и, если честно, не особенно-то в тебя и верю, но…
Но если ты, и правда, «еси на небеси», то, пожалуйста, не дай умереть этой девице, иначе…
Не желаю даже и думать о том, что может и, скорее всего, обязательно начнется, если она все-таки склеит ласты!
И моему приемному отцу тоже не дай умереть. Особенно ему!
Я оглядел небольшой по площади, но лаконично обставленный гостевой покой. Никого, кроме меня здесь сейчас нет. Я один-одинешенек. Опять. Как, впрочем, и всегда. Надоело…
Сейчас я был бы рад даже обществу тетки. Впрочем, чего уж врать, ее обществу я теперь буду рад всегда, ибо несмотря на свой, мягко говоря, непростой характер и желание подложить Кайю под нужного Семье человека, она…
Мне вдруг вспомнилась Мари Потап, которая без малейших колебаний отдала свою жизнь во имя спасения моей…
Тетка сегодня спасла мне жизнь, что и говорить (но, разумеется, если бы я столь оперативно не бросил револьвер, то меня бы пристрелили несмотря ни на что), когда, разведя руки, заслонила меня от охранников великого князя, уже изготовившихся стрелять.
Нет, благодаря тетке и самому великому князю, исключительно вовремя заоравшему во всю глотку: «Не стрелять!», меня сегодня не застрелили. Хотя и нехило поваляли мордой по земле, как говорится, посадив еще немало синяков на моем теле, а затем заломили руки и надели гибкие наручники.
У тетушки от всего произошедшего приключился гипертонический криз (вот нахрена на подобное мероприятие тащить женщин и девочек-подростков?), и, вероятнее всего, она сейчас тоже где-нибудь здесь, в этой больнице. Уверен, медицинское учреждение выставит нам конский счет, учитывая тот факт, что наше Семейство оккупировало как минимум половину этажа клиники, обустроив здесь же еще и несколько постов охраны. Впрочем, что такое для Филатовых какой-то там счет за лечение?
Приемный отец. Он жив. По крайней мере, пока…
Рапира Вениаминова задела его печень. Повезло папаше, что на площадке дежурила опытная медицинская бригада. А той, кого подстрелил я, повезло, что таких бригад было две, по числу участников дуэли.
Экспансивная пуля, выпущенная из моего револьвера… Вениаминова, останься, пожалуйста, живой!
Однако, приемный отец тяжело
Бойня за активы Филатовых уже началась.
Приемная мать (та самая «Женя-играющая в игру») плюс те из родственников, кто лично заинтересован в том Семейном порядке, который начал устанавливать папаша против всех-всех-всех.
Хотя, конечно, не стоит забывать и о том, что за спиной у приемной матери стоит практически всемогущая в этом государстве Служба внутренней безопасности, да и сам Государь, скорее всего, тоже, но…
Активы Филатовых столь велики и обширны, что сейчас разыграется катаклизм такого масштаба, что…
Или царь, со своей подручной и прочими, нарочно спровоцировали ситуацию таким образом, что все закулисные кукловоды будут теперь вынуждены выползти на свет божий, где их и «того»…?
Меня все это не касается, в том плане, что на разворачивающиеся события я при всем желании повлиять никак не сумею, да и желания такового у меня нет. Однако, отголоски начавшегося побоища меня уже настигли.
Внезапно за мою скромную персону развернулась нешуточная схватка между Службой внутренней безопасности и Службой общественной безопасности, то есть полицией. Оперативники СВБ, вероятно, по распоряжению матушки, заявились за мной в логово службы, отвечающей за охрану первых лиц государства, куда меня доставили для допроса.
Расследование уголовных преступлений в компетенцию данной службы не входит, этих людей интересовало лишь то, имела ли Кайа умысел стрелять в великого князя, и когда выяснилось, что нет, они потеряли ко мне всякий интерес.
Полицейские также вознамерились заполучить меня в свои лапы.
В данном случае схватка — это не образное выражение, ибо противостояние едва не переросло в стрельбу. Но как минимум крики, матерщина и взаимные угрозы присутствовали в полном объеме.
Кому-то, похоже, просто необходимо, чтобы Кайа оказалась в полицейских застенках. Скорее всего, затем, чтобы получить дополнительный рычаг давления на Семью. Плюс наверняка еще существуют и некие межведомственные разборки, нашедшие свой выход в данной ситуации.
Короче говоря, в помещении, где все мы находились, господа офицеры из двух различных силовых ведомств устроили натуральный беспредел. В итоге на место прибыли большие «звезды» из обоих ведомств, сумев взять ситуацию под контроль, и не допустить реального кровопролития, а то ведь вся ситуация уже накалилась настолько, что подобного развития событий лично я бы не исключал.
Высокие чины договорились о том, что меня сейчас допросит полицейский следователь, после чего пускай уже суд решает, как именно со мной поступить. И когда в логово здешнего аналога ФСО (называется оно длинно и уныло, Служба охраны императорской Семьи и членов Правительства Его императорского величества…может быть не буква в букву, но как-то так) заявилась целая толпа адвокатов, работающих на Филатовых, я разревелся. Устроил форменную истерику, причем лютую.