Кайа. Повторная жизнь
Шрифт:
Кисо продолжила:
— На видеозаписи было видно, как ты сняла обувь, зачем?
— У меня кроссовки иногда скрипят. И чтобы не выдать себя, я их сняла.
— То есть, — радостно спросила меня кисо, — ты хладнокровно решилась на убийство и все тщательно продумала?
Мой «отец» чуть не взорвался. Но, положив своею руку на его, я ответил, с улыбочкой:
— Вы ошибаетесь. Никакого хладнокровия во мне не было ни на грамм, у меня от страха тряслись руки и ноги. Убивать его я не планировала,
— Это ты вызвала «скорую»? — спросила «мышка».
— Да, это так. Я попросила прислать две бригады. Для Марины и для злодея.
— Как ты вообще решилась на такой отчаянный шаг? Чрезвычайно отважно, для такой юной девушки, — продолжила «мышка».
— Со стуком зубов, — отвечаю я с улыбкой, — было чертовски страшно. Но самое плохое, что может сделать человек — бросить родственника в беде. А Марина, очень скоро, станет хозяйкой нашего дома.
«Отец» сжал мои руки в своих.
— Это не первый случай, в последнее время, твоего агрессивного поведения. Насколько мне известно, — начала кисо, — в твоей школе было два инцидента с твоим участием. В первом из них, пострадала одна из учениц. А, во-втором, ходят слухи, что это ты спровоцировала стрельбу. Не слишком ли много «несчастных случаев» с участием одной школьницы?
— Я тоже думаю, что много, — отвечаю на вопрос, — по-поводу тех событий я уже многократно отвечала. А какие-то слухи комментировать я не могу и не буду.
Отец поднялся со своего места и сказал:
— Большое спасибо, дамы, что нашли время, взять у моей дочери интервью. Но на этом все. Она еще не оправилась от пережитого стресса.
— Последний вопрос, — громко сказала кисо, — каково чувствовать себя убийцей?
Я думал, «папаня» ее прихлопнет.
— Я рада, — отвечаю я, — что вижу Марину живой и что увижу своего брата и свою сестру. Которых этот негодяй безжалостно возжелал убить, в приступе своей безумной ревности. И совершенно не расстроюсь тому факту, что никогда более не увижу этого типа. Я не считаю себя убийцей. Моя совесть чиста! До свидания.
И встав с лавочки, ушел в дом.
Нормальное вышло шоу. Хотя, я честно ожидал большего накала страстей.
В доме.
— Кайа, ты как? — спросил меня отец.
— Да нормально, я ожидала, гораздо более напряженного интервью. По-моему, эта журналистка плохо подготовилась, решив меня вывести из себя парочкой вопросов.
— Скорее всего так и есть.
— Пап, — говорю я, — не хочу сидеть дома. Можно я возьму машину и съезжу покататься?
— Куда ты хочешь поехать? — спросил отец.
— Сама
— Хорошо, — ответил «отец», — скажи водителю, чтобы отвез тебя туда, куда захочешь, только помни, что у тебя три часа на прогулку. С этого дня, вы с Мариной без охраны не ходите.
— Поняла, спасибо, пап.
Водитель катает меня по городу. Не вечерняя Москва, конечно, но тоже неплохо.
— Андрей Николаевич, — обращаюсь я к водителю, — отвезите меня, пожалуйста, в какой-нибудь хороший ресторан.
Что он и сделал.
Когда я входил в не очень большое, но очень красивое здание кавказского ресторана, меня приветливо встретила хостес и провела к столику. Охранник сел рядом, за соседний.
Народу не много. Что понятно. День. Обед уже прошел. А вечер не наступил.
Играет негромкая, приятная музыка. Дополняя отличную атмосферу.
Заказал супчика, с бараниной и жаренного мясца.
И то и другое оказалось отменным на вкус.
И тут я замечаю, что на мою скромную персону, обратила внимание какая-то кампания «респектабельных» мужчин. «Гостей Москвы», из какой-то южной губернии.
Что-то весело обсуждают, на незнакомом мне языке и смотрят на меня.
Внезапно, один из них, мужик лет 45, хряпнув чего-то из стопки, водочки, наверное, встал со своего место и вальяжной походкой, направился ко мне.
Встал рядом с моим столиком, начал оценивать мою тушку взглядом. Я вопросительно поднял бровь.
И тип, со знакомым всем акцентом, сказал, что на его взгляд мне очень скучно. И чтобы развеять свою скуку, мне просто необходимо присоединится к нему и к его кампании.
— Нет. — сказал одно слово мой охранник, — встав рядом со мной.
«Гость Москвы» возмутился было, такому грубому вмешательству, в его личную жизнь постороннего мужика. Но посмотрев внимательно на моего «рыцаря» и на его «орудие труда», в оперативной кобуре, видимой из расстегнутого пиджака, развернулся и бурча под нос непонятные слова — убрался восвояси. После чего, от их столика в наш адрес летели не добрые взгляды.
Ладно, хрен бы с ними.
Все-таки бытие в женском теле доставляет массу мелких и, не очень, неудобств.
После обеда, покатавшись еще немного по городу, меня отвезли домой.
Столовая.
Я, «отец», «мачеха», адвокат и следователь.
Последний, кладет на стол и открывает папку. Как агент Смит, в художественном фильме Матрица.
Такой поджарый тип. В костюмчике. Выглядит солидно.
— Простите, — говорю я, — ваша фамилия не Смит?