Каяла (В сокращении)
Шрифт:
– Что это?
– Табацкий указал на небольшое вздутие на ноге пересветовской кобылы.
Андриан пожал плечами.
– Так нельзя, - Табацкий оживился, - за лошадью надо смотреть. Глаз да глаз. Особенно за кобылами - у них организм понежней. Ведь лошадь в принципе устроена так же, как и человек...
Комвзвода извлек из полевой сумки пинцет, ватный тампон и бутылочку с йодом. Быстро и ловко обмял нарыв, обнажил, сняв коросту, его головку, выпустил гной...
– Здорово, - вырвалось у Пересветова, - кобыла не шелохнулась даже, а она у меня строптивая.
– Так, милый-дорогой, это же мой хлеб... Я ветеринарный техникум кончил, плюс десять
Возвысилась голова Отнякина над бруствером:
– Товарищ младший лейтенант, а можно нескромный вопрос?
Табацкий кивнул.
– Да нет, я не об вас. Вот Пересветов возомнил, выпендривается. Отец профессор, асфальт-Арбат, экспедиции, понимаешь, разногласия... Вот спросите его, пусть расскажет, что за книжечку хитрую он в переметной суме возит нет чтобы товарищу дать... А то раскурить бы ее!
– Зачем тебе, - с досадой сказал Андриан, - эта книга не на современном русском языке, а на древнем.
– А что это?
– заинтересованно спросил Табацкий.
– Я и сам взял на фронт учебник - по специальности, конечно. Не все же время боевой Устав кавалерии зубрить!
– Да "Слово о Полку Игореве", академическое издание тридцать четвертого года. Я ведь учился на историческом. А экспедиции... Представляете, мы находились в том самом районе, откуда русское войско начало свой бросок к морю восемь веков назад. Игорево войско пряталось в дубравах...
– Любопытно. Так доложите вкратце, что там у вас вышло с отцом и с экспедицией.
– Мой дед, понимаете, - заволновался вдруг Пересветов, - установил, что русские ходили за Дон, на берег Азовского моря. Отец же, напротив, - что это было невозможно, исходя из скорости движения в среднем по двадцать пять километров и никак не более сорока за один переход.
– Почему?
– Табацкий в удивлении поднял брови так, что они исчезли под козырьком фуражки.
– Вот мы за три перехода покрыли более двухсот километров. Почему же Игорь не мог?
– Вот-вот! Смотрите сами - в "Слове" уйма мест, указывающих на отдаленность Каялы: "конец поля половецкого", "далеча зайде Сокол, птиц бья - к морю", "среди земли незнаемой", "у Дону" и так далее.
– А не могло быть так, - полюбопытствовал Табацкий, - что средина половецких земель была не у моря, а где-то здесь, у Донца?
– Да нет. Археология - наука точная. Все половецкие захоронения, отмеченные каменными статуями, найдены только южнее Донца. Наоборот: чуть севернее есть остатки русских укреплений двенадцатого века. А между ними и половцами лежала ничейная земля, дикое поле, так сказать, нейтральная полоса. Стало быть, отец был неправ, и русские действительно подошли к морю. Я разошелся с отцом принципиально, только дело вот в чем...
Табацкий, втаптывая окурок в землю, перебил:
– Ладно, потом доскажете. Кончен перекур. Он ушел, а Андриана воспоминания не отпускали, и настойчиво лезли мысли о том прошлогоднем крутом московском разговоре, когда отец, разъярившись, доказывал, что...
– Дело в том, что летописный эпизод с утоплением в море определенной части игорева войска, - доказывал профессор, - легко объясним. Излагаю суть в популярной, доступной для первокурсника форме.
–
– Последняя битва Игоря не могла происходить у моря. При той скорости движения войск и том, максимально возможном, времени на все маневры и переходы, которым располагал Игорь, битва могла произойти южнее Донца на сорок, ну, пятьдесят-шестьдесят километров - это максимум-максиморум. Река Сальница, как известно, впадала в Донец вблизи Изюма - там, где русские переправились через Донец. Далее - один переход к неведомой нам Сюурли, удачная завязка боя в пятницу, а на следующий день, в субботу, половцы уже окружили игорев стан, "аки борове". А море...
– Я вынужден прервать вас, отец, - нетерпеливо сказал студент.
– Вопрос о возможной скорости движения русского войска - вопрос важный. Не будем его затушевывать и смазывать. Давайте пройдем его еще раз...
– "Затушевывать, смазывать", - саркастически усмехнулся профессор.
– Вы не в вашем молодежном кружке.
– А вы уклоняетесь от спора, - с жаром наседал младший Пересветов, тогда я сам отвечу на свой вопрос. Я подчеркиваю двумя жирными линиями скорость движения войск сильно зависит от многих факторов, это нам Пасынков подробно объяснял, а он на фронтах провел четыре года. (При упоминании имени Пасынкова профессор сморщился, будто принял рюмку скверного коньяку). Факторы такие: род войска, время года, погода, время суток, местность, втянутость войск в походы, состояние - дорог, а главное - какая боевая задача решалась, ну, например, где был противник: далеко, близко, наступал он или отступал и прочее. Ведь речь-то вдет не о средних показателях, а о конкретной вещи - мог ли Игорь в тех условиях в три перехода преодолеть расстояние от Изюма до устья Дона или до побережья Азовского моря или нет. Другими словами, могла ли его рать сделать подряд три перехода по семьдесят-восемьдесят пять километров? Мы пришли к выводу, что так вполне могло быть. Вот доказательства, В том же двенадцатом веке Владимир Мономах с дружиной поспевал из Чернигова в Киев за один день, "до вечерен", - об этом он пишет в своих "Поучениях". А ведь от Чернигова до Киева 145 километров! Исследователи определили длину суточного перехода запорожских казаков: оказалось, от 90 до 120 верст. Известен также рейд конницы генерала Плизантова во время гражданской войны в США. Было пройдено за один переход 135...
– Может быть, достаточно?
– поднял руку профессор. Не стоит утомлять меня перечислением различных случаев.
– Сейчас. Только один пример еще. Пасынков служил в дивизии Буденного. Так вот, в мае в Сальской степи, заметим, в весьма сходных условиях, дивизия за трое суток прошла триста километров и с ходу вступила в бой с конницей белого генерала Улагая. При этом марш проходил при нехватке воды. Пасынков говорил, что давали по котелку на человека и на лошадь. Было это в девятнадцатом году.
– Опять Пасынков, - профессор резко ударил ладонью о стол, словно хотел прибить муху, и седые пряди свесились ему на лоб.
– Он сбивает с панталыку студентов! И моего собственного сына! Да, конница могла бы, в принципе, дойти от Оскола до моря за три дня. Конница! Но где доказательства, что у Игоря не было пеших воинов?
– А где доказательства противоположного? Все, что написано где-либо о походе, говорит о том, что наше войско было именно конным. Найдите хотя бы одно место в "Слове" или в летописи, из которого можно было бы заключить, что хотя бы часть русского войска двигалась пешим порядком.