Кайлот. Зов судьбы
Шрифт:
– А кто-нибудь действительно сходил с ума?
– Не знаю, – девочка пожала плечами. – Я этого не видела.
– Если вдруг я стану себя странно вести, особенно перестану узнавать тебя, тебе следует вернуться домой.
– Нет! Я не брошу тебя. И не проси!
В глазах девочки загорелось возмущение, а в голосе появились стальные нотки.
– Ты сейчас попьёшь лечебный чая, и всё будет хорошо.
Она снова помешала напиток и, убедившись, что он готов, отодвинула подальше от огня. Вода в кружке пенилась и яростно шипела. В воздухе поплыл горьковатый запах.
– Сейчас немного
Девочка с минуту подула на чай, затем взялась поудобнее за ручку при помощи полотенца, чтобы не обжечься и принесла мне.
Я молча взял кружку, затем с опаской сделал первый глоток. Горечь и жар напитка мгновенно прогнали сонливость. Невольно поморщился.
– К этому чаю нужно привыкнуть, – со знанием дела сказала Айкар. – Ты может не помнишь… Мама поила меня им, когда я шрам получила. Ты запретил мне проходить через портал, а тело требовало превращений. Я долго привыкала к вкусу чая, но мне стало легче. И тебе тоже будет легче, я уверена.
Девочка с сочувствием и уверенностью во взгляде смотрела на меня, ожидая, что я найду в себе силы выпить неприятный напиток до конца. Я вдруг почувствовал к Айкар благодарность, не хотелось её разочаровывать своим упрямством. Но как же не хотелось пить это лекарство! Всё же я пересилил себя. Понадобилось, наверно полчаса, чтобы осилить целую кружку. Всё это время девочка внимательно с нескрываемым беспокойством наблюдала за мной. По мере того, как пустела кружка, с её лица сходило нервное напряжение. На последнем глотке она даже улыбнулась.
Забирая опустевшую кружку, она сказала:
– Теперь поспи, я буду тебя охранять.
– Что-то после этого чая спать совсем не хочется…
Я действительно не чувствовал ни капли желания поспать, но даже удивиться не успел, когда, едва закончив фразу, неожиданно отключился. Сознание будто выключилось подобно лампочке. Раз и всё…
Проснулся я тоже внезапно. Вздрогнул и открыл глаза. Вокруг темнота. В воздухе чувствуется слабый запах потухшего костра, а рядом, положив морду на мои ноги, спит Айкар. Волчица спит чутко. Едва я зашевелился, она подняла голову.
– Ночь уже? – удивился я.
Над головой светили яркие звёзды. И тишина…
Я обратил внимание, что наши вещи собраны. Можно было отправиться в путь, но прежде решил немного подкрепиться. Чай оказал на меня странное действие. В теле ощущалась легкость и усиливающееся чувство голода.
Айкар с интересом наблюдала за мной, в ответ на мой взгляд лениво помахивая хвостом.
– Будешь? – предложил я ей кусок мяса, завёрнутый в специальную бумагу.
Волчица фыркнула, отворачиваясь и вдруг вскочив, скрылась в ближайших кустах. Спустя минуту притащила в зубах тушку задушенного зайца.
– Аа… – понял я. – Ты времени зря не теряла.
Она положила зайца у моих ног и многозначительно посмотрела на костёр.
– Не хочу разводить огонь. Давай, мы его с собой возьмём, потом приготовим?
Волчица кивнула и, облегчённо вздохнув, положила голову на лапы, продолжив внимательно за мной наблюдать.
Я завернул мясо, которое ей предлагал, обратно в бумагу и перевёл своё внимание на поедание овощей. Странно, но в этот раз я совершенно не чувствовал их вкуса. Словно бумагу жуёшь. Но зато
Волчица тоже вскочила. Ткнувшись носом в свой рюкзак, дала понять, что хочет, чтобы я надел его ей на спину. Я пытался убедить, что сам могу нести её вещи, но она возражала. Я не стал настаивать на своём. Пришлось немного повозиться с ремнями, накрепко закрепляя его на спине. Потом попросил Айкар попрыгать, чтобы убедиться, что рюкзак не скатится на бок. Волчица была довольна.
Путешествие в ночи, что может быть таинственнее и волнительней? Все чувства обострены, слух улавливает малейшее дуновение ветерка, а нос чует разные запахи, которые не учуял бы днём. Возможно, всё дело в выпитом мною чае, ибо я перестал ощущать себя человеком. Мне казалось, я превратился в волка. Внезапно услышал оленя, что в километре от нас ел траву. Я даже остановился, чтобы убедиться, что мне не мерещится. Действительно! Уж очень чётко слышал, как хрустит трава, пережёвываемая его челюстями… Аж пот прошиб от таких ярких впечатлений!
– Ты тоже чуешь оленя? – спросил я волчицу, вместе со мной смотрящую в ночную даль.
Айкар мотнула, подтверждая, головой.
Я вздохнул с облегчением и продолжил путь.
К рассвету мы благополучно добрались до постоялого двора. Он состоял из пяти добротно срубленных бревенчатых избушек, потемневших от времени. Причём только одна была двухэтажной с балконом. Располагалась она в центре и, было понятно, что предназначалась для особо привилегированных постояльцев. Территория с избушками была огорожена высоким деревянным забором. Вход преграждали металлические ворота, закрываемые на мощный засов. Ясно было, что внутри никого нет. Мы без опаски вошли внутрь и остановились.
– Как тебе тот домишко? – спросил я, указав вправо.
Двухэтажный дом я отмёл сразу. Слишком выделяется, а привлекать к себе внимание не хотелось. Мало ли что нас ожидает в этом месте.
Волчица, соглашаясь, вильнула хвостом.
Внутри дом выглядел уютным и прибранным. Для постояльцев в наличии имелась необходимая мебель: стол, стулья, кровати, шкаф для одежды, шкаф с сухими продуктами и, что особенно радовало – камин с котелком и висевшими на стене шампурами.
Айкар, довольная видом жилища, стала пытаться снять рюкзак. Когда я ей помог избавиться от ноши, убежала в соседнюю комнату. Она вернулась через несколько минут уже в облике девочки.
– Ты наверно устала? – поинтересовался я.
– Немного. Непривычно таскать вещи на спине, – девочка смущённо улыбнулась. – А ты как себя чувствуешь?
– Нормально. Запах твоего зайца всю дорогу щекотал мне нос.
Айкар засмеялась, предложив:
– Давай его зажарим? Мне очень хотелось завалить оленя, но я побоялась уходить далеко.
– Да, олень – это было бы здорово. Но нам вдвоём его за неделю не съесть.
– Да, жалко бросать столько мяса…
Айкар приложила руку ко рту, скрывая зевоту.