Кайнозой
Шрифт:
Поэтому оставалось лишь честно, как на духу, выложить всю правду.
У меня хорошее предчувствие, - поделился Кирилл, видя, как мечется Милан.
– И оно говорит мне - никто не причинит нам вреда. Да чего ты скалишься, болван? Тоже мне, циничный умник, лыбиться еще будет тут... Я говорю так не потому, что мой ум, как тебе кажется, затуманен. Просто я так чувствую. А интуиция меня за последние семь недель не подвела ни единого раза, понял?
Понял-понял, - скептическую ухмылку смыло с лица Милана.
– Деваться некуда. Снабдим Возрождение
Ее у тебя никто забирать не станет, - махнул рукой Кирилл. Он встал, потянулся за курткой.
Официантка - приветливая миниатюрная брюнетка - мухой подскочила и унесла чашки и пустые тарелки с крошками пирожного. Кирилл выудил из кармана несколько сотенных купюр и оставил, придавив солонкой.
Да и не забывай, что ты видел в табале - смерть не так и плоха.
Не так и плоха, - эхом повторил Милан.
– Не знаю, какой фильм показали тебе, но я точно посмотрел отличное кино. Только бы не забыть то немногое, что удалось забрать с собой...
Мой отец до самой смерти не мог забыть, - подбодрил его Кирилл.
– Значит, и мы не забудем.
Они вышли из кафе. Сумерки, сгустившиеся каких-то полчаса назад, уныло потеснились и уступили место мрачноватому черному вечеру. Если вчера из-под подошв долетал жизнерадостный морозный хруст, то сегодня слышалось лишь приглушенное чавканье снежной каши.
Через пару часов явится Джозеф, и Кирилл изо всех сил надеялся, что разговор не продлится слишком долго - ночевать он вновь собирался в другом месте.
60.
Прошло полгода с тех пор, как они вернулись на родную планету, но Кирилл до сих пор часто видел во сне то пропитанные влагой леса Тайи, скрывающие в себе стремительных чудовищ, то ветреную степь Двенадцатой земли, ставшую домом для трехметровых птиц с огромным клювом.
Часто - еще мягко сказано. На самом деле, такие ночные грезы случались почти каждую ночь. Кириллу, впрочем, это только нравилось. Поводов для беспокойства, во всяком случае, он не видел.
Самое главное - мама в порядке, Марина тоже. Она в Крулевце, живет в его квартире, уже, кажется, даже где-то работает. А уж сколько радости было в маминых глазах, когда Кирилл приехал, да еще и не один! Не передать словами. Кирилл до сих любил вспоминать этот вечер. Жаль, что до Нового года не успел, приехал в начале января, но все равно - получилось эффектно.
Все эти полгода Милан с Кириллом самым активным образом участвовали в жизни Возрождения. Джозеф познакомил их со своей командой, уже насчитывающей полторы дюжины отважных и смышленых ребят, а затем и с некоторыми руководителями. Кирилл изрядно удивился, когда узнал известного в
Вот-вот, наконец, начнется. Ожидание, разумеется, напрягало, но Милан каждый день напоминал, что совсем скоро все случится, и потом они еще будут скучать по этим непростым, но чертовски интересным временам, попивая коктейли на пляже.
Глобальную акцию Возрождения решили приурочить к так называемому Дню Победы - августовскому торжеству. Люди всерьез празднуют смерть тридцати двух миллионов российских граждан, отдавших свои жизни в неравном и нечестном бою.
Конечно, не сопротивляйся Москва, жертв среди мирного населения было бы вдвое меньше, но военные не знали, что американцы сработают столь "благородно", попросту уничтожив ракетно-ядерный потенциал. Они выполняли свой долг и все погибли, как и первопрестольная...
Они с Миланом сидели в полюбившемся им летнем ресторанчике. С расположенной на втором этаже веранды открывался прекрасный вид на Джорджтаун - самое приятное место во всем Вашингтоне. Сама американская столица, даром что была и чистая, и ухоженная, и современная, почему-то Кириллу по душе не пришлась. Веяло от нее этаким стеклянным холодом, свойственным для корпораций и прочих крупных организаций. А вот Джорджтаун - совсем другое дело. Здесь еще можно было уловить дыхание иного времени, совсем уже далекого.
Уютный старый город с мощеными улочками. Никаких назойливых автомобилей, только бесконечные потоки веселого любопытного люда, бегущие во всех возможных направлениях по улицам.
Нормальные люди ведь ни при чем, - вздыхал Кирилл.
– Как бы мы ни старались, и все равно зацепит.
Россиян тоже зацепило, - невозмутимо говорил Милан да потягивал из трубочки свой молочный коктейль. Он пил его ледяным, не давая согреться. Кирилл так не рисковал - начинали ныть зубы.
Око за око, значит, - резюмировал Кирилл.
Что ж, это жизнь, а не сказка. Здесь часто страдают невинные души. Возможно, не такие уж они и невинные. В конце концов, американцы сами выбрали себе такого президента, а потом поддержали его решения. Нет уж, Кирилл устал всех жалеть. С этой не только надоевшей, но еще и опасной привычкой покончено. Пора подумать о себе. И о тех, кто действительно дорог.
Что потом будешь делать?
– спросил Кирилл Милана, чтобы поддержать приугасший разговор. Молчание навевало тоску, несмотря на солнце и звучавший отовсюду смех.
Да шут его знает, - последовал честный ответ.
– Наверное, как и ты, найду себе какую-нибудь хорошую девушку, женюсь там, что ли. Детей заведу, или, допустим, кошку. В общем, остепенюсь. Даже Арсентий, кажись, остепенился, а я...
Вы до сих пор мне кости перемываете, значит?
Кирилл подскочил и больно ударился коленом о стол - нога аж занемела, отчего стало неудобно стоять, но Кирилла это не волновало. В двух шагах стоял Арсентий собственной персоной, и широкая его улыбка излучала самое неподдельное, искреннее счастье на свете.