Кайнозой
Шрифт:
Они обнялись, после чего Сеня сразу задал наводящий вопрос.
Мы где вообще? Не в Европе?
В Вашингтоне, - важно сообщил Милан.
– Округ Колумбия, говоря точнее. Если честно, мы здесь по делу, так что больно-то нас не отвлекай.
Совсем от рук отбился, шкет, - потрясенно произнес Арсентий, глядя на Милана.
– И чего это вы тут делаете?
Долгая история, - сказал Кирилл.
– Да и здесь не хочется ее рассказывать - слишком шумно.
Тогда пора прогуляться, - решил Милан.
– Заодно осмотримся
Спустя минуту все трое сами очутились посреди толпы. Кто-то изучал витрины магазинчиков и лавок, кто-то пытался поймать кадр для открытки или статуса в социальной сети, а кто-то просто шел из пункта А в пункт Б, мысленно проклиная первых и вторых.
Сияло утреннее солнце, уверенно разгоняя остатки ночной прохлады и нежно касаясь кожи. Кириллу очень хотелось с разбегу плюхнуться в какой-нибудь водоем и сделать хороший такой заплыв, минут хотя бы на тридцать. Но кроме неприятно попахивающего какой-то болотной тиной Потомака в радиусе ближайших километров - ой, то есть, миль - ничего подходящего не наблюдалось.
Ты-то здесь какими судьбами?
– посмотрел Кирилл Сене в глаза. Тот в легкой растерянности развел руками и как-то неуверенно ответил.
Да вот почудилось мне, что вы здесь замышляете нечто грандиозное. И начало прям зудеть - иди, иди, иди! В общем, я не мог пропустить. Тревожно стало, неуютно, плохо спал, плохо ел, плохо....
Можешь не продолжать, - оборвал Милан Арсентия.
– Поняли мы, поняли. Так, собственно, планов у нас и впрямь громадье.
Только не знаю, стоили ли они, чтобы ты сюда возвращался, - честно произнес Кирилл.
– Обратно ведь тебе дороги нет. Точнее, она весьма труднодоступна.
Они протиснулись сквозь заградительный отряд из двух дюжин разновозрастных китайцев, вооруженных новомодными глазными камерами. Теперь они стояли, придурковато щурясь и медленно водя головами из стороны в сторону, ловя кадры. У каждого на шее висела и обычная камера, чтобы, если возникнет такая необходимость, запечатлеть себя, любимого.
Мне обратно и не надо, - отмахнулся Арсентий.
Кирилл только что понял, что они не просто шли в неизвестном направлении, но Арсентий вел их. И привел, в итоге, к уютному неприметному кафе с одним-единственным столиком на улице - остальное скрывалось в каменной прохладе старинного дома.
Наслаждаясь эффектом, Арсентий смотрел на друзей с нескрываемым удовлетворением - наконец-то и он их чем-то удивил, поразил в самое сердце. Милан же с Кириллом с минуту стояли, разинув рты.
61.
Ори невозмутимо поглощала мороженое, разделываясь, кажется, уже с третьим банановым шариком. На лице девушки можно было легко прочесть истинное счастье - она только что познала дзен.
У них мороженого нет, представляешь?
– с усмешкой произнес Сеня.
– Я ей еле-еле объяснил, что это такое,
Кирилл слышал эти слова как сквозь вату. Милан, судя по окаменевшему от удивления лицу, тоже. Вот это поворот.
Привет, - сказал, наконец, Кирилл Ори.
Ну, здравствуй, сын Горака, - ответили ему с набитым ртом.
Хе-хе... Занесло тебя... Надеюсь, тебе тут понравится, - пробормотал Кирилл и обратился к Сене.
– Ты хорошо подумал, прежде чем делать такой шаг?
Ответом был внимательный взгляд. Тяжелый, пронизывающий - совсем как ветер на планете Первых. От него никуда не ускользнешь. Раньше Арсентий так никогда и ни на кого не смотрел.
Да, - просто вымолвил он.
Собственно, на этом разговор можно было бы счесть завершенным, ибо Кирилл почему-то перехотел слишком сильно расспрашивать друга или, тем более, поучать его.
Конечно, шесть месяцев - не самый большой срок, но не маленький. И Кирилл безошибочно уловил в поведении Арсентия что-то новое, располагающее к себе. Он стал серьезнее, что ли. Нет, скорее, ответственнее. В голосе Сени явственно слышалась готовность взять на себя ответственность, причем не только за себя, но и за других. Как минимум, за одного, ставшего ему самым близким человека.
Причина перемен в характере Арсентия прояснилась спустя пару секунд, когда Ори, кряхтя, неуклюже выбралась из-за стола. Для такого срока живот у нее выпирал очень сильно, словно уроженка далекого мира уже была на сносях.
Не мог я позволить ей там рожать, - пояснил Арсентий, тепло глядя на Ори. Та подошла, положила Сене голову на плечо и по-английски, с непередаваемым акцентом, задала невинный вопрос:
Твои друзья заплатят?
Милан прыснул и отвернулся. Кирилл сдержал смешок.
Заплатим, конечно, вы ж тугриков с собой не прихватили.
Он пошел в кафе, дабы проспонсировать угощение сениной дамы сердца, слыша за спиной вопрос Милана.
А ты чего это ее буржуйскому-то научил? А русский?
Тебе-то что? Ты сам к России никакого отношения не имеешь. Английский, как ни крути, язык мира. Да и самый легкий.
А родителям что скажешь? Вообще - всем?
Ну, тут я рассчитываю на вас, - признался Сеня.
– А родителям скажу, что она... Хм, из Исландии, к примеру. Или еще из какой дыры.
Исландия - одно из самых благополучных государств, вообще-то...
Иди-ты!
С улыбкой на лице Кирилл подошел к стойке. Объяснил официантке, что к чему, оплатил наличными и вернулся на залитую солнцем улицу. Погожий денек разгулялся на отлично, хотелось развеяться, тем более, что до вечера времени предостаточно.
Не думал я, что попаду сюда, - разводил руками Сеня, пока все четверо неспешно - входя в положение Ори - шагали по раздражающе узкому тротуару Проспект Стрит, готовясь свернуть налево, к университету.
– Ори нужен покой, нам бы поближе к дому...