Кайзер находит дом
Шрифт:
В наши дни собак оснащают противотуманными фонарями, позволяющими видеть даже в густом тумане. Это облегчает поиски. Сбившийся с дороги путник может сам увидеть собаку и подозвать ее.
Самый знаменитый из сенбернаров — Барри.
Он спас сорок человек.
Когда свистит ветер
Пропали олешки у Папони. Ветром сдуло.
Буря
Беда — потерялись олешки.
Они в тундре гуляли, ягель-мох ели. Найдут, копытом разроют, сжуют — дальше идут. А чтоб далеко не ушли, от стада не отбились, их собаки караулят. Белые лохматые собаки, ненецкие лайки.
Всю жизнь они около оленей. Одеты тепло — никакая стужа не страшна, щеки с баками, как у нынешних модников, уши торчком, заросшие, хвост помелом. Никто за ними не ухаживает, едят что попало, однако помогают людям хорошо, службу знают.
А служба трудная. Ямал — край земли, страна северных людей оленеводов-ненцев. Справа море, слева море, посередине земля. А как задует ветер-хад, завоет пурга, так ни земли, ни неба, ни моря, ни людей, ни олешков, ни редких кустиков посреди снежной пустыни, — один ветер свистит.
Ветер погнал оленей, за оленями побежали собаки.
Бежали-бежали, одна оленуха споткнулась — легла; и другие тоже стали ложиться, в кучу сбились; собаки — вокруг, как заслон. Волк, не подходи! В одиночку с ним, может, и не справиться, а если всем вместе… еще посмотрим, чья возьмет!
Едва началась пурга, Папоня сразу выскочил из чума и к оленям. А их уж нет. И собак нет. Всех сдуло.
Потерялись олешки. Беда, беда.
Северный олень — надежный друг и кормилец северного человека. Олень — это мясо, жир, прочная удобная одежда, обувка для ног, средство передвижения. Чум — островерхое жилище ненца — сделан из оленьих шкур. Без оленя никуда! Пропал!
По рации Папоня сообщил в правление колхоза о беде. Да что проку? Буря, самолету не подняться, не полететь на розыски. Сиди и жди.
Три дня и три ночи свистел-злился хад. Ни дня, ни ночи. Лишь снежная круговерть да морозная мгла.
Однако — стихло. Улеглась пурга.
Из правления сообщили: вылетел самолет. Папоня с помощниками стали на лыжи и тоже отправились на поиски.
Самолет летал-летал. Папоня ходил-ходил. Нет олешков. И собак нет. Даже признака не осталось. Все замел хад.
Летчик сверху смотрит: бугорок — раньше не было, большой сугроб намело, а из сугроба ветки торчат.
Ветер сдул снег, тундра стала серой. А тут белый холмик. А откуда ветки взялись? Вокруг ни одного деревца…
Да это не ветки вовсе, а рога, много рогов. Вот они где, олешки. Замело всех.
Прорадировал летчик в колхоз, сделал круг — улетел.
Едва затих в отдалении рокот мотора, вдруг бугор зашевелился, распался, показалась одна оленья голова, другая, из сугроба стали выбираться олени. Живые! И собаки тоже живые. Отряхиваясь, они вставали на ноги и нюхали воздух. Где дом? Куда идти?
…Понурый, возвращался к чуму Папоня, колхозный бригадир. Узкие глазки стали еще уже, почернел от горя. Как жить без олешков? Мрачные думы одолевали старого бригадира.
Глядь…
Лайки пригнали из тундры. Трое суток они не отходили от стада, ждали, чтобы кончилась непогода. И ни один олень не потерялся. Лайки и дорогу назад нашли… Чем не чудо-собаки!
Спасибо им, однако.
Бассет — королевские уши
У нас таких собак и не видывали. В прошлом их разводили при дворах французских королей, а ныне они последний «крик моды» в США. Каждый американский богач, чуть ли не каждая миллионерша-богачка мечтает завести такую собаку.
Называется эта порода — бассет.
Пожалуй, среди мелких пород бассет — одна из популярных за рубежом (у нас я его не видал).
В Англии бассет известен несколько веков. Он упоминается Шекспиром в пьесе «Сон в летнюю ночь». Бассет удобен в небольших городских домах. И характер у него хороший. Не случайно во Франции бассет принимает участие в детских играх: пес активный, в то же время послушный, спокойный. И — сильный.
Бассет роста небольшого, на коротких кривоватых ножках, весь гладенький, белый с пятнами, хвост тоже гладкий, как у таксы или пойнтера, тело длинное и низкое, голова большая, с выразительными, как у человека, глазами. Шкурка мягкая, как вельвет, и блестящая. Но главное украшение бассета — уши. Длинные коричневые, свисающие по бокам головы. Когда пес бегает, уши развеваются, как флаги, и хлопают по носу.
Вы, небось, не видали таких ушей! Щенок еще махонький, еле ковыляет на коротеньких ножках, месяцев двух-трех от роду, а уши уже чуть не больше его самого. Хочешь, одним ухом укрывайся, другое под себя подстилай. Ест — в чашке полощутся. А идет — так бы на загривке бантиком и завязал, чтобы по полу не волочились.
Вероятно, немало трудов потратили, чтобы вывести такую длинноухую породу… Только — для чего собаке такие уши?
Было когда-то — делали башмаки с такими длинными носками, что они чуть не на метр выступали вперед. Носить их, наверное, было ой как неудобно! Но зато считалось: чем длиннее носки, тем знатнее господин. Или пришивали такой шлейф к платью, что его несли десять человек. Знатная дама идет, а за нею — пять человек с одной стороны, пять с другой — бережно несут подол ее платья… Нравилось! Нет теперь ни башмаков с метровыми носами, ни таких платьев, а вот бассет остался.
Уши у него вроде шлейфа. Выходит, тоже знатная особа!
Вообще-то бассет охотничья собака. Он ловок, с хорошим чутьем, охотно гонит дичь. В Англии его и сейчас многие держат как охотничью. У этих бассетов, по-моему, уши короче.
Длинные уши у бассета появились, когда им короли заинтересовались. Рассказывают, будто спас бассет французского короля…
Было, говорят, так. Одна фрейлина, дама, прислуживающая королеве, держала бассета. Как-то раз он провинился у нее, что-то сделал не так, и, чтоб избежать наказания, убежал от хозяйки. Спрятался за портьерой, лег, головушку буйную на передние лапы положил и горюет. Уши на полу лежат.