Казачий князь
Шрифт:
– Убьёт меня жара эта, будь она неладна, – проворчал купец, отдуваясь и утирая лицо большим клетчатым платком.
– Побольше пешком гуляйте и за столом старайтесь не переедать. А то так и до апоплексического удара не далеко. Работа всё больше сидя, за бумагами, а это для здоровья весьма губительно, – не удержавшись, посоветовал Шатун.
– Вот и доктор мне всё время твердит, что гулять надо, а когда? – развёл купец руками. – Дело, оно ведь постоянного пригляда требует. Чуть отвернёшься, так людишки тут же воровать начнут. Приказчики, они же шельмы, все как один ворьё.
– Неужто
– Так откуда ж им взяться? – возмутился купец. – Каждый только и смотрит, как бы чего урвать. А до хозяйского добра им и дела нет.
– А с чего им за него радеть. Оно ж хозяйское, – не удержавшись, снова съехидничал Руслан. – Вот кабы в том добре и его интерес был, тогда и разговор другой. А так одно беспокойство, за крошечное жалованье. Еще, небось, и штрафы накладываете.
– А как иначе-то? – окончательно растерялся купец.
За разговором они прошли следом за метрдотелем к забронированному столику, и Руслан, бросив на него короткий взгляд, едва удержался от того, чтобы присвистнуть.
«Если это у него „чем бог послал“, как же тогда у него праздничные столы выглядят», – проворчал парень про себя, пытаясь понять, сколько видов закусок на столе уже имеется.
Стол и вправду ломился. С трудом удержав на лице маску равнодушия, Шатун не спеша присел и, расправив салфетку, уже привычно заправил её за воротник. Купец первым делом ухватил со стола штоф водки, но Шатун, отрицательно качнув головой, коротко ответил:
– Я вина. Для водки слишком жарко. Да и вам бы не стоило зельем этим увлекаться. Вы ж поговорить хотели, – напомнил он.
– Так я только так, для аппетиту, – смутился купец, но рюмку себе набулькал едва не с горкой.
Официант показал Руслану бутылку и, получив его одобрение, ловко выдернул пробку. Ритуал в этом заведении соблюдался почти свято. Похоже, хозяин заведения хорошо знал правила. Налив в бокал едва на палец, официант дождался, когда парень попробует напиток, и, получив одобрительный кивок, налил уже на три пальца. Пригубив вина, Шатун подцепил вилкой кусок заливного осетра и, прожевав, спросил:
– Как же у вас тогда получилось купцом первой гильдии стать, коль у вас все воруют? Это ж разорение одно, а не торговля.
– А я им, шельмам, проверки всяческие устраиваю, – оживился купец. – И каждый раз в иной срок. Так что ни почто не угадаешь, когда проверять стану.
«Надо же, до аудита додумался», – усмехнулся Шатун про себя.
– Так что вы хотели мне предложить? – спросил он, снова берясь за бокал.
– Я, ваше сиятельство, по Кавказу, почитай, самый богатый человек, – начал купец от Адама. – Мои товары и в Тифлисе, и Эривани, и на Москве знают. Про столицу я уж не поминаю. Там у меня лабазы свои имеются. Мало что только поставщиком двора его величества не стал, дай ему бог здоровья. Про вас средь купцов слава добрая идёт. И охранить можете, и, в дело вступив, сами торговли не касаетесь. Только процент свой имеете, и никакого беспокойства. Вот я и подумал, мои капиталы да ваши связи при дворе генерал-губернатора. А там глядишь, и до высочайшего двора недалече, – хитро прищурившись, усмехнулся купец в бороду.
– Ход мыслей
– А как же?! Я ж прежде людей поспрошал, справки навёл, – не удержавшись, перебил его купец, напыжившись и с трудом выговорив последнюю фразу.
– Это я уже понял, – не дрогнув, светским тоном продолжил Шатун. – Но, к большому вашему сожалению, вы не всё узнали. Знать-то меня знают, но не шибко привечают. Особенно придворные губернатора. А как говорят во Франции, короля играет свита. Так что, увы. Боюсь, вашим планам со мной не дано сбыться. Не тот я человек, чтобы так высоко взлетать. К тому же меня скорее знают как боевого офицера, а не прожектёра.
– Но вы же князь, – растерянно пролепетал купец.
– И что? Князей, сударь, на Руси, от начала времён, как собак нерезаных было. Только я, будучи князем, здесь, на Кавказе служу, а не в столице паркет на балах протираю. Так что покровителя вам надо в столице искать, а не в наших палестинах.
– Неужто при дворе у вас знакомцев не имеется? – не поверил купец. – Или, может, я сам вам чем не глянулся? – вдруг выдвинул он очередную версию. – Так нам с вами детей не крестить. Я ж вам серьёзное дело предлагаю. Тут счёт на многие тыщи идёт. Я ж миллионщик, ваше сиятельство.
– Вы потише такими цифрами похваляйтесь, – жёстко осадил его Руслан. – Я, сударь, честью и словом своим дорожу, и потому всегда обещаю только то, что действительно могу исполнить. А чего не могу, обещать ни за что не стану.
– Выходит, зря я вас искал, – мрачно хмыкнул купец. – Хотя и князь, а всё одно бесполезный, – в глазах толстяка мелькнула неприкрытая злоба.
– Я смотрю, вам, любезный, водка в голову ударила, – прошипел Руслан, отставляя бокал и сдёргивая салфетку. – За речью следите, иначе не посмотрю, что купец. Прикажу казакам своим к коновязи привязать, да выдрать нагайками, как холопа.
Поднявшись, Шатун небрежно бросил салфетку на стол и, достав из кармана десять рублей, сунул купюру под край тарелки, негромко добавив:
– Не люблю быть должным. Честь имею.
Развернувшись, парень вышел из зала и, сойдя с крыльца, подошёл к коновязи. Казаки ещё обедали, так что у Шатуна было время немного успокоиться и обдумать случившееся. Поглаживая Беса по морде, Руслан прокручивал в уме весь их с купцом разговор и, не найдя за что себя упрекнуть, мысленно махнул рукой. Злобный, жадный дурак. Да, с серьёзной деловой хваткой, но совершенно не умеющий разбираться в людях. Из тех, что привыкли всех гнуть под себя.
Вышедшие из трактира казаки, увидев его, удивлённо переглянулись и, быстрым шагом подойдя поближе, дружно спросили:
– Княже, что случилось? Ты ж с купцом обедать собирался.
– Не случилось обеда, браты. Дома поем, – отмахнулся Руслан.
– Да что не так-то? – не унимался Роман.
– Глупый он, – усмехнулся Шатун в ответ. – Решил, что сможет меня под себя согнуть. Да ещё вдруг узнал, что у меня в столице высоких покровителей не имеется.
– Так он из-за этого? – возмутились казаки. – Покровителя ему подавай?