Казачий князь

Трофимов Ерофей

– Пока не знаю, но холка дыбом, как у пса бойцового перед дракой, – так же тихо признался парень.

– Понял, щас сполню, – быстро кивнул казак и, развернув коня, принялся командовать.

Коноводы с трофеями, гружёнными на добытых коней, свернули в нужную сторону, а остальные бойцы, едва приметив безмолвный знак хорунжего, «опасность», принялись щёлкать затворами карабинов, загоняя патроны в патронники. Избавившись от груза, отряд построился в колонну по два и, остановившись, все вопросительно уставились на Шатуна. Глядя на этих опытных, прошедших огни

и воды воинов, Руслан ощутил странную уверенность, что вместе им всё по плечу. Кивнув, парень шевельнул поводом, направляя коня к заставе, и негромко скомандовав:

– За мной.

Кавалькада шагом подъехала к шлагбауму, и молодой солдатик, судорожно сглотнув, подрагивающим голосом произнёс:

– Осмелюсь доложить, ваше благородие, вам погодить маленько надо.

– И чего я должен гадить? – иронично хмыкнул Руслан.

– Вот сей момент его благородие господин прапорщик придут и сами вам усё скажут, – проблеял первогодок в ответ.

– Ты, служивый, бревно-то подними, – посоветовал ему Руслан. – А прапорщика твоего я подожду. Так и быть.

– Так ведь приказано задержать, ваше благородие, – ещё больше пугаясь, ответил солдатик и зажмурился, явно ожидая вспышки господского гнева, а то и удара.

– Это кто ж такое приказать посмел? – удивился Шатун, чувствуя, что начинает злиться.

Но сливать свой гнев на запуганного солдата было по меньшей мере глупо.

– Из штабу приезжали третьего дня. Они и приказали, – всхлипнул служивый, судорожно вцепившись в верёвку шлагбаума.

– Ну, сами напросились, – презрительно фыркнул Руслан и, развернув коня, отъехал метров на тридцать назад по тракту.

Остановившись, он развернул Беса обратно к городу и, пригнувшись, с резким выдохом дал коню шенкелей. Разогнавшись, жеребец пошёл на препятствие ровным, широким галопом. У самого шлагбаума Руслан снова сжал бока коня коленями, и Бес, азартно всхрапнув, легко перемахнул его. Придержав жеребца, Руслан развернул его и, хищно усмехнувшись, спросил:

– Ну, вот он я, в городе. И что, теперь станешь казаков задерживать? Так они твоё бревно ещё ловчее перемахнут.

– Не губите, ваше благородие, – взмолился солдатик со слезами на глазах.

– Бревно подними и людей моих в город пропусти. Про них в том приказе ничего сказано не было. А я всё одно уже въехал, – жёстко приказал Шатун.

В очередной раз всхлипнув, солдатик покорно поднял шлагбаум, и отряд, въехав на территорию города, остановился рядом с караулкой, ожидая дальнейших команд.

– Так куда твой прапорщик делся? – уточнил Шатун у растерянно замершего солдата.

– Так в штаб поскакал. Как увидел вас, так на извозчика вскочил и поскакал, – сообразив, что бить его сейчас никто не будет, оживился солдат.

– Что, прям так на извозчике верхом и поскакал? – давясь от смеха, уточнил Шатун.

– Ага, ой, так точно, осмелюсь доложить, – закивал первогодок.

Слушая их диалог, казаки прятали усмешку в усах, но расслышав ответ, едва не попадали от хохота с коней. Выкатившаяся к караулке коляска извозчика остановилась, и соскочивший из неё

прапорщик недоумённо огляделся, пытаясь понять, что происходит на вверенном ему объекте. Увидев его повязку дежурного, Руслан кое-как совладал со смехом и, повернувшись к нему, произнёс, продолжая посмеиваться:

– Господин прапорщик, извольте объясниться. Мне тут сказали, что меня требуется задержать. Это за что же, позвольте спросить?

– Опять этот болван всё на свете перепутал, – поморщившись, мрачно вздохнул молодой офицер. – Приказ сей был объявлен сразу после вашего выхода из города. По нему вас надлежало остановить и вернуть обратно к штабу. А этот олух решил, что вас нужно задержать в любом случае. И, похоже, у него и тут ничего не вышло, – закончил прапорщик, зловеще покосившись на побледневшего до синевы солдата.

– Не сердитесь на него, прапорщик. Он честно пытался выполнить приказ так, как понял его. Не его вина, что нас остановить одним крашенным кое-как бревном невозможно, – усмехнулся Руслан и, повернувшись к отряду, скомандовал: – Поехали, браты.

– Прошу меня извинить, господин штабс-капитан, – неожиданно шагнул к нему прапорщик. – На два слова, если позволите.

– Конечно, я вас слушаю, – отбросил Руслан веселье и спрыгнул с коня.

– Я знаю вас и графа Рязанова как честных, достойных офицеров и дворян, и знаю, что вы не раз рисковали жизнями, чтобы спасти обычных людей. И потому считаю своим долгом предупредить, что в штабе сейчас происходит чёрт знает что. Все службы бездействуют. Приехала какая-то комиссия, которая проверяет именно вашу службу. Там чуть до драки с казачьим атаманом не дошло.

– Атаман вернулся? – обрадовался Руслан.

– Вчера, – кивнул прапорщик. – В общем, будьте осторожны. Там что-то не так. Что именно, я и сам не понимаю, но чувствую, что происходит что-то неприятное.

– Благодарю, – протянул ему руку Руслан. – Я этого не забуду.

– Рад был быть полезным, господин штабс-капитан, – тепло улыбнулся прапорщик.

– Для вас Руслан Владимирович, – едва заметно улыбнулся Шатун в ответ и одним прыжком вскочил в седло.

У крыльца штаба и вправду происходило что-то непонятное. Солдаты, под руководством офицеров, выносили из здания какие-то бумаги, которые сжигались тут же, на мостовой. Офицеры носились словно наскипидаренные, выкрикивая какие-то команды и передавая друг другу какие-то документы. А над всем этим бедламом непоколебимой скалой стояли двое. Майор, граф Рязанов, и атаман терского казачьего войска, полковник Васильев.

Увидев подъезжающий отряд, Рязанов заметно оживился и, быстро пересчитав взглядом количество бойцов, с облегчением улыбнулся. Отдав повод хорунжему, Руслан легко взбежал на крыльцо и, обнявшись с Михаилом, крепко пожал руку атаману.

– Что у вас тут происходит? – спросил он, кивая на костры.

– Власть сменилась, – мрачно усмехнулся Рязанов. – Толком мне ещё и самому ничего не сказали, но когда сообщили, что ты вернулся, обещали предоставить все объяснения. Так что просто ждём-с. Сам-то как съездил?