Казахские народные сказки
Шрифт:
Поехал Казангап. Долго ли, коротко, приезжает во владения хана Таусогара, проезжает через ворота и вручает письмо Гулмахире.
Обрадовалась Гулмахира весточке от сестры, приняла тепло джигита, спрятала его подальше от глаз сурового отца. Взяла девушка свой волшебный платок, взмахнула им — вмиг собрались вокруг нее джины и пери. Повелела девушка им раздобыть «белое лекарство Сулеймена».
На следующий день Казангап с «белым лекарством» отправился домой. Приехал джигит, но хан Асаухан уже не нуждался в лекарстве, аллах призвал его к себе на небеса.
Умер хан, и люди решили выбрать себе нового хана. Выпустили они,
Совсем не стало житья Казангапу: всячески преследовал его Касен. Гуляйим, боясь за жизнь мужа, посылает его с письмом к отцу. Скоро прибыл с войском Таусогар и устроил суд. Велел он в назначенный день выпустить «птицу счастья». Птица в четвертый раз села на балаган Казангапа.
Зарезали, по обычаю, белого верблюда, посадили Казангапа на белую кошму и провозгласили его ханом.
Гулмахира, приехавшая с отцом, вместе с Гуляйим рассказала отцу все от начала до конца и слезно просила не разлучать их. Таусогар согласился и устроил большой свадебный той. Люди не помнили хана справедливее Казангапа. Он всячески старался облегчить жизнь народа и пользовался за это всеобщим признанием и любовью. Прошло время, и жены в один день подарили Казангапу сыновей.
Однажды усталый Казангап лег спать пораньше. Малютки-сыновья играли возле постели отца в асыки. У обоих было по литому из золота асыку-битку. Только хан задремал, как вдруг раздался стук. Открыл Казангап глаза и видит: у изголовья сидит одна жена, у ног — другая. Дети играют в асыки. И тут Казангап вспомнил свой давнишний сон, как над его головой сияло солнце, у ног светила луна, рассказал женам о причине смеха. Женщины рассказали о себе и Сагите.
На следующий год Казангап по просьбе жен разыскал Сагита — он батрачил у одного бая — и сделал его своим главным визирем. Сагит оказался на редкость умным джигитом и хорошо помогал хану. Скоро он женился на красивой девушке. Обе семьи жили дружно до самой смерти.
ВОР-НЕВИДИМКА
Как-то старый вор отчитывал своего сына: — Вот уже три года бьюсь я с тобой, а все не могу сделать из тебя настоящего вора. Брал бы пример с меня: я украду яйцо из-под сороки, и сорока ничего не услышит.
— Хорошо, говорит сын вора, — покажи-ка мне, отец, свое уменье.
Они отправились в лес и отыскали там столетнее дерево: в ветвях его было скрыто сорочье гнездо, а в гнезде сидела на яйцах сорока. Старый вор взобрался на дерево и запустил руку в гнездо. Сорока даже не встрепенулась и продолжала сидеть как ни в чем не бывало. Тем временем сын вора отпорол потихоньку у отца подошву, вынул из сапога стельку и стал в сторонке, приняв простодушный вид. Старый вор, окончив свое дело, спустился с дерева: в руке у него было сорочье яйцо.
— Видишь, — говорит он сыну, — а сорока думает, что у нее в гнезде все в порядке.
Тогда молодой вор громко рассмеялся и спрашивает:
— А у тебя у самого, отец, все ли в порядке?
Оглядев себя с головы до ног,
— Теперь я вижу, что ты вор из воров и даже меня превзошел в воровской сноровке. Иди же, куда хочешь, добывай себе денег и счастья.
Сын отправился в путь. Шел он три дня и три ночи, прошел три горы и три долины и наконец вышел на большую дорогу.
Той порой некий бай вел но дороге к городу козу и козленка. Козу он тащил за собой на веревке, а козленок бежал следом. Вор подкрался сзади, унес козленка в кусты и там перерезал ему горло. Бай не заметил пропажи и все шел да шел вперед, а когда оглянулся, то очень удивился, не увидев козленка.
«Э-э-э, подумал бай, видно, отстал козленок дорогой? Надо за ним вернуться». И, привязав козу к дереву, он направился в обратную сторону.
Тут вор, перерезав веревку, увел и козу.
Бай шел по своим следам, пока не выбился из сил, но, не найдя козленка, вернулся на старое место. Смотрит, а там, где была привязана коза, только болтается обрывок веревки. Ничего не понимая, бай схватился за голову и стал звать на помощь.
Между тем вор переправился вброд через реку и, спрятавшись на другом берегу, трижды подал голос, подражая блеянию козы:
— Ме-е, ме-е, ме-е…
Бай обрадовался, услышав блеяние, и сказал самому «Должно быть, коза перешла реку и пасется с козленком где-нибудь на лужайке».
Недолго думая, он скинул с себя одежду и, войдя в воду, поплыл на другой берег. А вор в это время перебежал брод, схватил его одежду и снова скрылся в кустах. Бай переплыл реку, обшарил весь луг, но не отыскал ни козы, ни козленка. Когда же он в отчаянии приплыл назад, то не нашел и одежды. Тут он, голый, повалился на землю, стал плакать и причитать во весь голос, проклиная вора и жалуясь на свою участь.
Случилось так, что в ту пору проходил мимо караван с богатыми товарами, и караванщики решили стать здесь на ночлег. Услышав это, голый бай подошел к ним и, рыдая, стал их уговаривать:
— Уезжайте отсюда поскорей, это нехорошее место! Поселился тут вор-невидимка, обокрал он меня, ограбит и вас!
Караванщики рассмеялись:
— Нас-то вор не проведет, мы выставим на ночь стражу!
Они развьючили верблюдов, сложили товары в кучу и легли спать, оставив возле товаров двух караульщиков.
Караульщики развели костер и стали поджидать вора. Наступила ночь. Один караульщик говорит:
— Видно, не придет уже вор.
А другой в ответ:
— Нет, придет непременно.
Первый опять свое:
— Не придет вор!
Второй не уступает:
— Нет, придет!
Пока они спорили, вор подполз к ним незаметно и, нацелившись, сунул первому караульщику палкой в глаз. Тот заревел от боли.
— А-а-а, — закричал он, — так ты еще драться!
И набросился с кулаками на товарища. Они сцепились и с бранью начали кататься по земле. От шума и криков проснулись караванщики. Они решили, что стража поймала вора. Прибегают к костру и видят: лежит на земле человек, а другой сидит на нем верхом и что есть силы колотит его кулаками. «Ну, так и есть, — думают караванщики, — вот караульщик оседлал вора, да, видно, один не может с ним справиться». Они навалились на лежащего, сбились в кучу, машут кулаками и уже ничего в темноте не могут разобрать где вор, где караульщик, кто здесь свой, кто чужой.