Казахские народные сказки

Автор неизвестен

И рассказал тут старый Апсебай все по порядку, начиная с того дня, когда умер Сарыбай, и кончая тем, когда злодей Кодар забрал все в свои руки и, опасаясь появления Козы-Корпеша, откочевал далеко, а его, старого, под конец выгнал из дому, не дав даже худенькой лошаденки.

— Много дней уже иду я, — говорил старик, — и немощь одолела, видно, умереть мне здесь, не исполнив обета, данного моим братом другу своему Карабаю.

Обрадовался тут Козы-Корпеш и открыл старику свое имя, но не сразу поверил Апсебай, покачал он недоверчиво головой и говорит:

— А

покажи-ка мне свою косу!

Снял Козы-Корпеш шапку, и, как увидел Апсебай золотую косу, обнял его и заплакал от радости.

Утром чуть свет поднялся Козы-Корнеш, но Апсебай уже не вставал: болезнь свалила старика. Кое-как собравшись с силами, рассказал он про дорогу, какие приметы поставлены на пути, через какие места надо ехать, все повторил по нескольку раз, чтобы Козы-Корпеш лучше запомнил, и потом окончательно впал в беспамятство…

Как ни спешил Козы-Корпеш в путь, но не решился оставить одного больного старика; впрочем, недолго пришлось ему ждать: к вечеру того же дня старик скончался.

Похоронив его, Козы-Корнеш поехал дальше; теперь он ехал уже по верной дороге, разыскал все приметы по пути и, следуя от одного урочища до другого, вскоре завидел вдали множество юрт и многочисленные стада. Это были стоянки Баян и Кодар-Кула.

Не доезжая до аула, Козы-Корпеш слез с коня, расседлал его и пустил на волю; все свое вооружение и хорошую одежду сложил в потайное место, а сам, переодевшись в худенькую одежонку, отправился пешком в аул наниматься в пастухи. Прибыл он на место как раз в тот день, когда Кодар-Кул, окончив последнюю работу, заставил наконец Баян-Слу дать согласие на брак и назначить день свадьбы.

Нового пастуха приняли охотно, и Козы-Корпеш поступил в услужение к Баян-Слу под именем Котур-Тази. Она поручила ему пасти своих любимых коз, которых каждое утро сама навещала и доила.

В первый же раз, как увидела Козы-Корпеш свою невесту, дрогнуло его сердце, целый день ходил он сам не свой — до того поразила его красота Баян-Слу; хотя много слыхал он о красоте ее, но такой красавицы и во сне ему никогда не снилось.

Несколько дней уже прожил Козы-Корпеш в ауле своей невесты, а все не мог ей открыться, все ждал подходящего случая, а случай этот не представлялся.

Однажды Кодар-Кул уехал на несколько дней в горы к своим калмыкам, а Баян-Слу, оставшись одна, вздумала послушать песни. Приближенные указали ей на нового пастуха Котур-Тази как на большого мастера играть на домбре и петь песни. Послали за ним. Явился Козы-Корпеш, сел у порога юрты своей повелительницы, настроил домбру и запел.

Много песен перепел он, а под конец запел о красавице, которой в свете нет краше, и как эта красавица ждет-поджидает жениха; пропел ей всю свою историю и под конец так закончил свою песню: «Скоро, скоро объявится жених; близко он, да не знает, примет ли его первая по красоте и богатству во всей степи девушка».

Поняла Баян, что про нее сложена эта песня и что неспроста певец спел ее, долго и пристально поглядела она на

него, но как же было признать в бедном пастухе жениха? «Верно, гонец, посланный от него, — подумала она и, улучив время, успела шепнуть — Скажи, что давно жду его и приму как следует — только пусть спешит».

С тех пор часто стала ходить Баян к своему любимому стаду и подолгу засиживаться там и расспрашивать пастуха про желанного жениха…

Все рассказал ей Козы-Корпеш, только имени своего открыть не решался, а заметил, что, должно быть, понравился сам красавице, потому что, когда он, осмелившись, стал заигрывать и шутить с ней, она не обижалась на его шутки, весело смеялась и глядела на него ласково своими чудными глазами.

Случилось как-то вскоре, что любимая коза Баян-Слу соскочила неловко с обрыва и сломала себе ногу. Услышав про то, Баян сама поспешила к стаду и стала упрекать пастуха. Не стерпел наконец Козы-Корпеш, схватил красавицу в свои объятия и начал целовать. Осердилась Баян, вырвалась из рук пастуха и ударила его по голове: от этого удара шапка с головы Козы-Корпеша упала, и вдруг увидела красавица, как блеснула у него на затылке золотая коса. Вспомнила она о примете жениха и признала его; признался тогда во всем и Козы-Корпеш.

Весь этот день провели они вместе, обдумывая и соображая, как лучше устроить дело и объявить о свадьбе, и решили пока все держать в тайне — до откочевки на новое место; только не согласилась Баян-Слу оставить жениха в пастухах и взяла его к себе в личную прислугу, велела одеться в хорошее платье и находиться при ней безотлучно.

Спустя несколько дней вернулся Кодар-Кул из поездки. Крепко не понравилось ему, что Баян выбрала себе в прислужники нового пастуха, не узнал он прежнего Котур-Тази в красивом и статном джигите.

С тех пор Кодар, не смея открыто противиться желаниям Баян-Слу и распоряжаться вопреки ее воле, стал искать предлога обвинить в чем-либо Козы-Корнеша и прогнать его, как человека неблагонадежного, однако Козы-Корпеш держал себя осторожно, никакого повода к обвинению не подавал.

Вскоре аул Баян-Слу перекочевал на новое место. По приезде туда, как обыкновенно, поставили юрты и стали городить загоны для мелкого скота, чтобы загонять его на ночь. Когда понадобилось забивать колья для загонов, оказалось, что Кодар-Кул забыл на прежнем месте свой молот, а была ата колотушка так тяжела, что десять человек не могли ее сдвинуть с места.

Вздумалось Кодару сыграть с Козы-Корпешем злую шутку — послать его за этим молотом, и когда он, не будучи в состоянии его принести, явится е пустыми руками, обвинить его в лени и нерадении; отколотить и прогнать из аула.

Козы-Корпеш Нашел молот, надел ремень, который был у рукоятки, себе на палец и пошел обратно, помахивая молотом, как палочкой… Вдруг ремень оборвался и молот отлетел в сторону, да так далеко, что упал прямо на середину озера Ала-Куль.

Пришлось Козы-Корпешу вернуться в аул с пустыми руками. Рассвирепел тогда Кодар-Кул: