Казаки в Персии 1909-1918
Шрифт:
Персидская армия
К 1909 году в персидской армии насчитывалось 90—100 тысяч человек. Армия состояла из пехоты (сарбазов), кавалерии (сувари) и артиллерии (тупчи). Но, за исключением Казачьей шахской бригады, из-за неустойчивой организации, отсутствия корпуса офицеров и денег на содержание, обучение и вооружение войск численность и «регулярность» армии были условными.
Пехота. Сарбазских полков (фоуджей) — 72. На самом деле это были батальоны по 100—200 человек с собственным оружием и снаряжением. О наличности полка, обыкновенно, не знал и его командир.
Каждый
Для воинских начальников служба была способом «кормления». Части подчинялись в наследственном порядке вождям своих племен или сыновьям командиров. Поэтому полками нередко командовали мальчики восьми—десяти лет.
На одном из учений, писал русский военный журналист, «под звуки громкого марша, оглушавшего барабанной трескотней, Силахорский сарбазский полк проходил «толпой в образе колонны». Ротные командиры, спотыкаясь по усыпавшим дорогу камням, неуклюже взмахивали саблями, поднимая эфес к шапке; взводы шли не ровняясь, совершенно не в ногу; винтовки беспомощно смотрели своими штыками то в небо, то в землю, рискуя проколоть идущего позади. Среди солдат наряду с белобородыми стариками прыгали мальчишки лет двенадцати; одной ротой командовал, очевидно по наследству, ребенок не старше 10 лет, едва поспевавший перед тихо ковылявшей ротой...»21.
Правительственные расходы на эти войска были ничтожны, так как жалованье солдатам никогда не выдавалось. Вечно голодные, сарбазы жили исключительно грабежом населения. Часто случались бунты, когда целые полки бросали ружья и расходились по домам, а офицеры с вещами забирались в губернаторские сады и требовали, чтобы их хотя бы кормили за казенный счет во избежание голодной смерти. Возмущенные невыплатой жалованья, тегеранские офицеры садились в бест на Артиллерийской площади к большой пушке. Винтовки содержались в таком виде, что ствол зарастал ржавчиной, а затвор не всегда открывался. Служба не неслась совсем. Караулы, даже во дворце, выставлялись настолько плохо, что отправленный начальником Казачьей Его Величества бригады с экстренным сообщением посыльный прошел однажды ночью от ворот дворца во внутренние покои, не встретив ни одного сарбаза по пути, и постучал в дверь собственной спальни шаха. Воинского духа, понятия о дисциплине, долге у сарбазов не существовало.
Кавалерия. Конные части иррегулярной кавалерии комплектовались кочевниками племен бахтиар, курдов, туркмен. Организация конницы в Персии была феодально-племенной. Каждый мелкий хан имел подчиненных всадников, которые получали от него лошадь, ружье и жалованье (от 5 туманов в год, в среднем 20— 50, и доходило до тысячи туманов)22. Наиболее влиятельные из этих всадников, в свою очередь, имели отряды подчиненных им кочевников. Все ханы со своими всадниками подчинялись и обязались служить главному хану — сардару.
О строе всадники не имели ни малейшего понятия. Но это были прекрасные наездники, хорошо стрелявшие с коня (правда, не на дальнее расстояние, где требовалась установка прицела). Вооружены они были ружьями, главным образом системы «Пибоди». Седла имели персидские, с высокой вертикальной передней лукой и большими стременами в виде желобов под всю ступню.
Всадники находились не на постоянной службе, а призывались для несения
При взимании податей часть, вымогаемая у жителей, шла начальнику конницы. Если всадник тратил эти деньги или не отдавал начальнику, его заковывали в цепи и начинали мучить и пытать в присутствии родственников, дабы те сжалились над ним и выкупили его...
^_4^,
Генералом Косаговским24, бывшим командиром Казачьей бригады, на описании одного курдского конного полка поставлена отметка: «Небезопасны даже для своих. Совершенно к службе непригодны»25.
Артиллерия. Состояла из 200 орудий, преимущественно бронзовых, заряжаемых с дула. В арсеналах хранились снаряды и заряды, но не было ни офицеров, ни нижних чинов артиллеристов, ни конского состава. Выезды «на учения» сарбазских батарей бывали очень редко, персидские офицеры отдельной группой ехали обычно впереди колонны, «номера, сидя на передках и лафетах, курили, даже у ездовых были трубки в зубах, — вспоминал очевидец. — Без дистанции и фейерверкеров, то отставая, то с грохотом нагоняя впереди идущее орудие, двигалась батарея по узкой улице, задевая за столбы на тротуарах...»26.
Артиллерийским офицерам денег не платили, как и всем остальным. Нравы, царившие при дворе и в армии, и насколько быстро расправлялись с непокорными подчиненными, характеризует следующий случай. При выдаче жалованья — события редкого в персидской армии — военный министр оскорбил казвинских артиллеристов. Те взялись за тесаки. За своих офицеров вступился генерал от артиллерии, начальник штаба всей артиллерии армии. Военный министр пожаловался шаху, истолковав все в свою пользу (про военного министра, человека весьма корыстного, командир полка «Ардебиль» говорил, что «тот смотрит не глазами, а ртом»).
Начальника штаба и вставшего на его сторону младшего брата, генерал-лейтенанта, схватили, надели на них цепи, сорвали мундиры и поволокли на площадь, где назначили пятьсот ударов палками по ногам. Старшего генерала положили на спину, задрали ему ноги, вставили в фаляке и закрутили палку. Восемь палачей разобрали длинные шпицрутены, толщиной в палец. «От ступней до колен ноги были буквально изрезаны палками, окровавленная кожа с кусками мяса летела с батогов...» Генерал был родовитым ханом, кавалером русского ордена Святой Анны 2-й степени.
На этом дело не кончилось. «Шах приказал отрубить братьям уши и носы, затем «взнуздать» и так водить их по базару на показ толпе. Тонкая бечевка из козьей шерсти вдевалась в толстую иглу, которой зашивали мешки, затем иглу со шнурком продевали сквозь уцелевший кусочек носового хряща. Насколько ркасную боль причиняла эта узда, говорит то, что бешеные верблюды, на которых ничего не действует, взнузданные подобным образом, становились кроткими, как ягнята...» — из записок бывшего командира Казачьей Его Величества Шаха