Казанские "Тандерболты"
Шрифт:
Старая Майна, штаб 5-го соединения бронекатеров, изолятор госпиталя
– Вам туда нельзя.
Один из ключевых вопросов экспериментальной физики - загадка, что произойдёт, если непреодолимая сила встретится с абсолютно неподвижным объектом. В коридорах американского флотского госпиталя произошёл натурный эксперимент - офицер ЧК встретился с медсестрой, решившей грудью встать на защиту покоя своего пациента. Непреодолимая сила опустила руки и отошла на перегруппировку, решив, что обходной манёвр удастся лучше.
– Товарищ медсестра, не могли бы вы мне сказать, что стряслось с моим другом Джоном Фицджеральдом?
–
Лейтенант Куш?ла Норрозо не сдавала ни пяди, но заметила на лице Напалкова неподдельное беспокойство и решила, в конце концов, поделиться сведениями.
– Сегодня днём он потерял сознание и впал в кому. Если вы обещаете мне честью коммуниста, что не попытаетесь войти в его палату, пока меня нет, я приведу одного из его лечащих врачей.
Напалков утвердительно кивнул. Куш?ла посмотрела на него и приподняла бровь. Он слегка вздохнул.
– Как добрый коммунист обещаю, что войду в палату Джона Фицджеральда, пока вы не вернётесь.
Норрозо довольно улыбнулась и ушла в сторону кабинетов начальства. Напалков, по здравому размышлению, решил остаться точно там, где и был. Медсестра вернулась всего через несколько минут, вместе с врачом. Она заметила, что чекист не сошёл с места, и ехидно ухмыльнулась.
– Товарищ Напалков, вы приехали, чтобы проведать лейтенанта Кеннеди?
– Он мой друг, а тут я узнаю, что ему стало хуже. Доктор?..
– Уолтер Свенсон. Полагаю, лейтенант Куш?ла объяснила вам обстановку?
– Да. Но мы вместе работали и подружились. Даже если он без сознания, я хотел бы навестить его.
– Очень хорошо. Старший лейтенант Кеннеди не просто без сознания, он в глубокой коме. У него болезнь из ряда менингитов. То есть острое воспаление защитных оболочек, покрывающих головной и спинной мозг. Мы ещё не точной знаем причины этой инфекции. Воспаление может быть вызвано вирусами, бактериями или другими микроорганизмами, реже - определёнными наркотиками. Менингит может быть очень опасным для жизни, из-за близости очагов воспаления к центральной нервной системе. До самого последнего времени у нас не было препаратов, подходящих для лечения менингита, и вероятность выздоровления была чрезвычайно низкой. Поэтому его состояние было определено как настоятельная необходимость срочной медицинской помощи. Пока мы разрабатываем версию, что это бактериальный менингит, вероятно, итог его заплыва по Волге. Он мог наглотаться загрязненной воды, либо заразится через мелкие повреждения на коже.
Тем не менее, ему повезло дважды. В первый раз, когда его из-за ранений доставили именно сюда и мы быстро опознали признаки заболевания. Во второй раз - когда у нас появился новый препарат, пенициллин. В таких случаях он творит чудеса. Это новинка, мы ещё толком не разобрались, как он работает, но от инфекций средство превосходное. Плохая новость в том, что у лейтенанта Кеннеди исходно очень слабое здоровье и низкая сопротивляемость. Откровенно говоря, ему вовсе нельзя было разрешать поступать на службу. Как только эти факторы будут купированы, нам останется только ждать.
– Я могу ждать здесь?
Доктор Свенсон думал недолго.
– Ладно. Ждите. Но вам придётся надеть маску, чтобы ничего случайно не подцепить или не передать. И ничего не трогайте.
– Слушаюсь.
Напалков надел хирургическую маску и вошёл в палату. Взял стул, поставил его возле кровати, и выложил на тумбочку свой ТТ. Это явно потребовало объяснений.
– Этот человек самоотверженно сражался за Родину. Если смерть придет за ним, я его просто так не отдам.
Чекист сидел бесстрастно и неподвижно, минуты сливались
– Есть мнение, что люди, находящиеся в коме, на самом деле могут слышать всё, что происходит вокруг них. Мы знаем, что слух - последнее чувство, которое уходит перед самой смертью. Поэтому смысл в этом определённо есть. В общем, мы, медсёстры, не рискуем. Никогда не заговариваем в тех случаях, когда пациент может услышать нас.
– Мы могли бы говорить на русском, - Напалков был заинтригован.
– Или на моём языке, но я весьма сомневаюсь, что вы его знаете.
Она зубастенько улыбнулась ему, со странным оттенком угрозы. Скорее как свирепый, но дружественный волк. Иван пристально посмотрел на неё. Она не была похожа на других американцев.
– Ваш язык? Вы не очень-то походите на американку. Скорее на нас, особенно с Дальнего Востока.
– А я и не американка. Я из Народа. Из апачей племени чирикава. Так вот, лейтенант Кеннеди вполне поддаётся лечению. Температура упала, зажатость шейных мышц уходит, и на других участках тоже расслабляются. Признаки очень хорошие. Товарищ Напалков, если теория о способности пациентов слышать в коме верна, то ваш друг наверняка слышал, что вы остались тут на всю ночь, чтобы охранять его. Вероятно, это дало ему силу.
Ивану полегчало.
– Лейтенант Норрозо...
– Меня зовут Куш?ла, лейтенант Куш?ла. У апачей нет двух имён, но на флоте положено, чтобы было два, и я добавила имя отца.
– Извините. А можно спросить, как женщина из племени апачей оказалась здесь? Все, что я знаю о ваших родичах, видел только в фильмах, и не думаю, что там всё правда.
Куш?ла рассмеялась.
– Конечно не всё. Когда Вашингтон объявил о вступлении в войну, все старейшины племён - навахо, западных апачей, чирикава, мескалеро, хикарилла, липан и кайова - собрались на совет у Большого походного костра. Они обсудили нацистов и их поступки. Прочитали их книгу, "Mein Kampf" и долго спорили о том, что она говорит. Потом посмотрели кинохронику парадов и речей их вождей. Они долго обсуждали всё это и в конце концов вынесли решение. Будет лучше, если убить их всех.
Иван захохотал.
– Вот точно, мы очень похожи.
– Возможно, - Куш?ла посмотрела через плечо на дверь палаты и решила проведать пациента. Вернулась она быстро.
– Температура продолжает падать. Думаю, кризис миновал.
– Лишь бы она не упала слишком сильно, - чекист решил рискнуть и пошутить, - остыть до комнатной температуры вряд ли хороший признак. Так что я ещё посторожу.
Чувашский плацдарм, Яндоба, моторизованная разведрота 7-й бронетанковой дивизии