Каждый за себя

Леха

Поэтому, когда неподалеку ударили несколько автоматических стволов, рейдер на слух определил место перестрелки и направился в обход. Кто ж мог знать, что полуразрушенная городская застройка настолько искажает направление звука?

Лихо!

Иных мыслей при виде открывшегося зрелища в голове не возникало. Рекс было потянулся к оружию, но потом узнал мужчин и девушку с ними, поэтому плавно убрал руку от пистолета-пулемета.

Возле подъезда относительно целой пятиэтажки двое корейцев красиво рассаживали мертвецов: четверо ребят лет восемнадцати-девятнадцати

были застрелены, а теперь их тела устраивали так, чтобы они сидели по двое с каждой стороны от входа. Прямо почетный караул.

Убитых привалили к стенам, после чего один из азиатов взял валявшийся на земле баллончик с краской и, безо всяких сантиментов, разжав покойнику челюсти, вбил баллончик ему в рот.

Су Мин, что-то рисовавшая на стене промышленным маркером, оглянулась, послала рейдеру лучезарную улыбку и вернулась к своему занятию. Несколько небрежных движений, и на старой кирпичной кладке появилось изображение перечеркнутого баллончика, а рядом с ним антеннка с исходящими радиоволнами. После этого девушка отбросила маркер и лёгкой походкой направилась к Рексу.

– Это частная вечеринка, или каждый может присоединиться? – спросил он.

– Вечеринка уже закончилась, – развела руками Су Мин. – Так что поучаствовать не удастся. А ты чего здесь? Один?

– Приказа сидеть на месте не было.

– Значит, решил прошвырнуться?

– Ага, с местностью знакомлюсь. И за что их? Если не секрет.

Кореянка подошла уже совсем близко, и Рекс учуял запах пороховой гари от её оружия.

– Не секрет, – ответила собеседница. – Собирались посягнуть на то, на что посягать не стоило. Влезли изгадить чужую работу, сделанную в память об одном… – тут она запнулась, подбирая верное слово, – об одном редком человеке. В связи с чем были использованы в качестве показательного примера для остальных, кто захочет повторить их подвиг. Прикинь, три группы краскодрочеров провоцировала, – она кокетливо улыбнулась, – а вылезла только одна. Старею, наверное, – девушка рассмеялась, – или, может, кролей так боятся…

– А посмотреть на работу, которую пытались изгадить, можно?

– Конечно, можно. Показать?

– Буду благодарен, – кивнул Рекс, которому действительно было интересно.

– Идём, – девушка поманила его за собой.

Рейдер поднялся по короткой лестнице и проследовал за своей спутницей в подъезд. Уже в холле стало ясно – недавно тут кто-то кантовался, а потом в спешке свалил. Пакеты с мусором в углу, аккуратно сложенные вдоль стены обломки кирпичей, самодельный стол, скамьи (и то, и другое уже частично раскуроченное), следы промлипучки на окнах, видать, крепили пленку... Здесь явно жили и пытались создать уют. Но местные вандалы уже расстарались – часть мусора расшвыряли, углы загадили. Плюс следы свежей крови на полу тоже добавляли настроения.

На стене была нарисована картина. Красивая. Не то что прям уж правдоподобная или там высокоталантливая, но очень запоминающаяся. На картине в натуральный рост неизвестный граффитчик изобразил стройную девушку в старинном платье и белом передничке. Девушка, прикрыв

глаза, стояла на тропинке, ведущей к далекому и очень уютному дому из белого камня, тоже старинному – с широкой лестницей, перильцами и тепло горящими окнами.

Лицо у девушки было… словами не передать. Рекс, например, не понимал, как при помощи красок можно изобразить облегчение, надежду, умиротворение. Но у художника получилось, несмотря на общую мультяшность.

– Вот, – сказала Су Мин, указывая на граффити. – Вот это они хотели испортить.

Рейдер пригляделся и увидел пятно ярко-желтой краски на одном из окон. Видимо, от этой точки собирались либо всё закрасить, либо написать какую-то похабщину. Но не успели. А теперь в полумраке, казалось, будто в домике из белого камня одно окно светится ярче прочих.

– Хорошо, что не успели, – сказал Рекс и добавил совершенно искренне: – Офигительный рисунок. Но ты ведь не только из-за красоты озаботилась защитой?

– Ну, я же сказала – редкая девушка… была. Хорошая. К тому же я пообещала, что прослежу за сохранностью. А слово надо держать. Особенно слово, данное нужным людям, – серьезно ответила кореянка.

– Знаешь, я теперь понимаю, почему Винсент весь вечер провел только с тобой, тогда как остальные меняли девчонок в час по паре, – сказал задумчиво Рекс. – Я так думаю, наши вчера очень ему завидовали.

Су Мин закатила глаза и сказала, легонько ткнув собеседника в бок:

– М-м-м, комплименты… обожаю! Скажи ещё что-нибудь, у тебя неплохо получается.

– Не-а, – улыбнулся Рекс. – Не хочу от Винса в морду получить.

Девушка игриво рассмеялась. Смех странно дисгармонировал с запахом выстуженного помещения, сгоревшего пороха и свежей крови.

– Я тебя не выдам, – ответила она, отсмеявшись, и добавила: – А правду сестрица говорила – приятный ты малый, – кореянка взяла спутника под руку и доверительно сказала, слегка понизив голос: – Кстати, ваши не зря завидовали Винсу. В «Норе» удовольствия только узкого профиля, а я специализируюсь на широком.

Рекс удивленно вскинул брови, явно не понимая, что имеет в виду собеседница:

– Да не в том смысле, в каком ты подумал, – сказала девушка, увлекая рейдера обратно на улицу. – Вот говорила Мэрилин, что у тебя всё на лице написано, но я не поверила.

– С лицом прям беда какая-то… – с деланным сожалением вздохнул Рекс. – Прям хоть новое пришивай…– он посмотрел на убитых граффитчиков и спросил: – А краскодрочеры входят в широкий профиль чьих-то удовольствий? Или так – для души?

В это время в верхнем углу линзы очков замигала иконка сообщения. Рекс пробежался по кнопкам на дужке и раскрыл текст:

«Перебазируемся. Гуляешь, небось? Возвращайся в номер. К тебе подойдет проводник, скажет – от новой волны. Ответишь, что тебе и старая не надоела».

Тем временем Су Мин подняла руку и активировала планшет на предплечье, скользнула взглядом по пришедшему сообщению, после чего повернулась к Рексу и спросила:

– Ну, ты куда сейчас? На исходную?

Он посмотрел на неё удивленно: