Казино "Палм-Бич"
Шрифт:
Но в магазине Ван Клифа она растерялась. Директор выложил перед ней массу коробочек с драгоценностями, предназначения которых, как и их цену, она не знала.
– Обратите внимание на красоту этого бриллиантового колье, мадам! Какой поразительной красоты камни! У нас есть к нему и серьги…
Марина надула губы.
– Нет ли у вас чего-нибудь неординарного?
– Неординарного? Что вы имеете в виду?
– Я знаю!- воскликнул один из продавцов в строгом черном костюме из альпака.- Извините, мадам… одну секунду.
Он наклонился
– Принесите! Последняя наша модель, мадам. Надеюсь, она вам понравится.
Вскоре возвратился продавец и поставил на столик изящную шкатулку.
– Но это…- восторженным голосом воскликнула Марина.
– Совершенно верно, мадам! Ошейник. На платиновом колье установлен двадцать один бриллиант. Вы позволите?
Он закрепил колье на шее Марины. Три продавца с разных сторон поднесли зеркала.
– Беру! Эта штуковина просто атас!
– Прекрасно, мадам! А сейчас мы покажем вам наши кольца.
Кхалил незаметно отвел в сторону директора.
– Его высочество оценит колье. А поводок вы можете продать?
Зайдя в номер, Ален свалился в постель и тут же уснул. Его разбудила настойчивая трель телефонного звонка. Он нащупал рукой трубку и посмотрел на часы. Они показывали четыре часа. Чего? Утра? Вечера? Он не мог понять.
– Алло,- вялым голосом пробормотал он.
– Ален? Это Сэмми.
– Сэмми? Который час?
– В Нью-Йорке девять утра. Ты спишь или напился? Слушай меня внимательно, Ален. Это очень важно. Я все обдумал! Нашу акцию прекращаем.
Ему понадобилось несколько секунд, чтобы слова Баннистера дошли до его сознания.
– Что прекращаем?
– Я проконсультировался с моим другом, адвокатом. Мы сваляли дурака, Ален. Прекращай транжирить деньги. Придется покрутиться и возвратить истраченные… Ты слышишь меня?
Ален почувствовал, как по венам потек расплавленный свинец.
– Если возвратим деньги в банк, все обойдется. Они ничего не сделают с тобой. Ты заявишь об ошибке, и все станет на свои места. Тебе подыщут какую-нибудь работу, и все успокоятся.
– Ты не знаешь одной маленькой детали, Сэмми,- сказал Ален обреченным голосом. Он сделал паузу.- У меня нет больше денег!
– Как?
– У меня нет больше денег,- завопил Ален.- Поэтому я не смогу их возвратить. Ты понимаешь?
– Нет,- с трудом выдавил Баннистер.
– Закончились, испарились, исчезли! Ты хотел, чтобы я сделал обмен? Я это сделал. Они все забрали!
– Ален, ты шутишь? Хочешь напугать меня?
– Ни цента…
– Я не верю тебе. Ален, поклянись!
– Дерьмо!
– Ален, я вылетаю к тебе первым самолетом.
– Пошел ты…
Расстроенный, он бросил трубку. В дверь постучали. Поднимаясь с кровати, он проклинал Сэмми, Надю и особенно себя. Он резко распахнул дверь.
– Здравствуйте!
На
– Я могу войти?
Ален посторонился, пропуская ее в комнату.
– У вас вид человека, который только что получил неприятное известие. Я права?
Ален закрыл дверь. Их окутывал густой полумрак и аромат ее духов.
– Я сказала Онору, что иду к парикмахеру.
Она села на кровать, подтянула к подбородку колени и обхватила ноги руками.
– Сядьте рядом со мной. Вы мне симпатичны. Я не помешала вам?
– Нет.
– Я живу этажом ниже. Онор скоро вернется… Я тороплюсь…
Она потянулась и во весь рост легла на кровать. Ален увидел, как она задвигала бедрами, снимая брюки.
– Помогите….
Он неуклюже помог ей завершить операцию. Бетти сильно притянула его к себе, и ее рот стал жадно ловить губы Алена. Одновременно ее рука взяла руку Алена и потянула к низу живота…
Глава 18
Абель Фишмейер, мягко говоря, совершенно не симпатизировал Оливеру Мюррею. Мюррей был маленького роста, он – высокого; Мюррей сыскал известность своей мелочностью, он – широтой натуры… Иногда они сталкивались в силу профессиональной необходимости, и тогда Фишмейера коробили безобразные манеры шефа кадровой службы «Хакетт». Но, к сожалению, «Хакетт» принадлежала к числу основных клиентов «Бурже». Восьмого числа каждого месяца банк выдавал деньги на зарплату шестидесяти тысячам служащих фармацевтической корпорации. Таким образом, около 120 миллионов долларов, контролируемых Абелем со стороны «Бурже» и Мюрреем, вызывали у Абеля чувство отвращения. С неприятным чувством на сердце он набрал номер его телефона.
– Оливер? Как ваши дела? Фишмейер… Да, да… Я хотел бы кое-что уточнить по денежному переводу, в который вкралась досадная ошибка. У вас работает некто Ален Пайп?
Трескучий голос Мюррея заставил его скрипнуть зубами.
– Четыре дня тому назад он вычеркнут из списка персонала «Хакетт». Если быть совершенно точным – двадцать второго июля.
– Это правда? Какая причина, Оливер?
– Сокращение штатов. В списке он оказался первым, ему не повезло. Почему вы интересуетесь им, мистер Фишмейер?
– Ничего особенного, Оливер, ничего особенного… Как чувствует себя миссис Мюррей?
– Прекрасно, благодарю вас.
– А чем занимался у вас этот Пайп?
– Был заместителем начальника одной из финансовых служб.
– Передо мной как раз находится его банковская карточка. Меня заинтересовало, почему вдруг вы перечислили ему одиннадцать тысяч семьсот четыре доллара.
– Речь идет о выходном пособии…
– Хорошо, Оливер, спасибо и всего наилучшего!
Через секунду он снова поднял трубку и попросил телефонистку соединить его с отелем «Мажестик» в Каннах. Сейчас Гамильтон Прэнс-Линч узнает, какому ничтожеству отсчитал деньги банк «Бурже».