Казино "Палм-Бич"
Шрифт:
– Примите мои поздравления,- сказал Хоуден, горячо его обнимая.
Десятки микрофонов потянулись к нему. Хоуден продолжал держать его в своих объятиях… Блондинки подняли вверх картину и вертели ею в разные стороны. Ему аплодировали! Неожиданно Хоуден куда-то исчез. Ален, как идиот, остался стоять один на сцене в лучах прожектора, держа в руке неизвестно каким образом оказавшуюся у него картину. Вдруг блондинки забрали у него картину, и на сцене снова появился Хоуден.
Приблизившись к Алену, он сказал:
– Заполните чек… Я хочу, чтобы все видели этот благородный жест!
Ален
– Быстрее вызовите полицию,- крикнул Джим Хоуден шефу службы безопасности.
Теперь уже более сотни мотоциклистов на полной скорости метались между столиками, чудом не задевая друг друга. В касках с тонированными пластиковыми забралами, они были похожи на космических пришельцев. В этой невероятной кошмарной карусели раздавались их страшные крики, призывавшие крушить все и всех. В ход пошли железные прутья, которыми ломали столы, стаскивали скатерти… В воздухе стоял непрекращающийся звон разбиваемой посуды.
– А теперь – в игорный зал,- крикнул кто-то из мотоциклистов.
Пятьдесят мотоциклистов с невероятным грохотом ринулись в коридор и, несмотря на все попытки служащих помешать им, ворвались в зал. Вокруг столов началась паника. Каждый торопился забрать свою ставку и при возможности прихватить соседнюю.
Началось настоящее побоище…
– Полицейские!
Где-то снаружи послышались завывания полицейских сирен. Мотоциклисты быстро разобрались по своим машинам и по коридору понеслись к главному выходу. Одним из них был Ганс. Тьерри он так и не нашел. Злоба переполняла его. Это организованное им родео не утолило злость, кипевшую в нем. Он сунул два пальца в рот и свистнул, затем, пробуя перекричать невообразимый грохот двигателей, крикнул:
– А теперь в Монте-Карло! Разнесем все там!
Глава 21
Я ложусь спать,- сказала Эмилия. Для него это звучало как: «Гамильтон – в постель!» – Иду, дорогая,- ответил он, улыбаясь.- Только приготовлю тебе твой апельсиновый сок.
Это был ежевечерний ритуал. Вот уже в течение двенадцати лет он должен был собственными руками отжимать сок из трех-четырех апельсинов, который она выпивала перед сном. Кроме этого, он должен был подносить ей огонь, как только сигарета оказывалась у нее во рту, и открывать перед ней дверь там, где они появлялись, молчать, когда она говорила, делать обеспокоенное
– Гамильтон, чего ты ждешь?
– Ложись в постель, я иду.
Он увидел, как она направляется в спальню. В свои пятьдесят лет Эмилия сумела сохранить стройность и фигуру молодой девушки. Гамильтон знал, что мужчины находят ее соблазнительной, но ему она никогда не нравилась.
Он открыл холодильник, достал три апельсина и выдавил сок из них в стакан. Затем на цыпочках подошел к двери и заглянул в комнату. Готовясь ко сну, Эмилия накладывала на лицо какой-то крем ужасного коричневого цвета. Он возвратился в гостиную, достал из маленькой коробочки, которую прятал в кармане, три таблетки, и бросил их в стакан с соком.
– Гамильтон!
– Я здесь.
Она терпеть не могла ждать, это раздражало ее. Он взял стакан и пошел в спальню.
– Ты еще не переоделся?
– Я должен просмотреть кое-какие документы.
Он поставил стакан на ночной столик.
– В три часа ночи?
– Фишмейер ждет ответа. Это займет не более двадцати минут, дорогая. Ты не расстроилась?
– С чего бы?
– Эта неприятная история в «Палм-Бич»…
– Немного понервничала…
Она взяла стакан и залпом выпила содержимое. Он присел на край кровати, взял ее руку и нежно поцеловал.
– Я скоро приду.
Возвратившись в гостиную, он сел в кресло и задумался. Два дня тому назад деньги Джон-Джона Ньютона были переведены в Нью-Йорк. Чтобы не вызвать подозрения у своего управляющего, Гамильтон разместил их в банке Манхеттена, запросив при этом и получив согласие на двенадцать процентов за этот краткосрочный вклад. Но гибель Брокера, к сожалению, спутала все карты. Гамильтон сам подумывал о том, чтобы убрать Брокера, но не раньше чем завершится операция. Брокер знал слишком много, и достаточно было одного его слова, чтобы вся карьера Гамильтона полетела к черту. Об этом страшно было даже думать.
Он глубоко вздохнул и попробовал оценить свое положение. Через несколько часов Джон-Джон Ньютон потребует от него ответа. Если он не предложит соответствующую замену, Ньютон выйдет из дела, а сам он окажется на краю пропасти. Теперь все его будущее зависело от какого-то ничтожного клерка, который, по ошибке получив деньги, возомнил о себе невесть что.
Он посмотрел на часы. Через пять минут снотворное «успокоит» Эмилию, и он сможет нанести визит Алену Пайпу.
– Вы были великолепны, Ален!
– Я даже пальцем не шевельнул.
– А мотоцикл?
– Когда он оказался на столе, я только потянул за скатерть. Боялся, что эта железка может задеть вас.
– На вашем месте мой отчим использовал бы в качестве щита мою мать.
Как только прибыла полиция, Сара утащила Алена из начавшегося там конца света…
– Почему вы так его ненавидите?
– Он пройдоха, ничтожество и посредственность.
– Но ваша мать, надо полагать, другого мнения.