Казино "Палм-Бич"
Шрифт:
– Он служит для нее ковриком, о который она вытирает ноги, знает об этом и люто ненавидит ее.
Они шли по Круазетт, а мимо них в сторону «Бич» с включенными сиренами проносились пожарные команды и кареты «скорой помощи». Ночь была теплая и безветренная.
– Сара, вы замужем?
– Нет.
– Почему?
– Еще не встретила своего хозяина.
Краем глаза она заметила улыбку Алена.
– Вам смешно?
– Вы говорите о муже, как о подчинении силе.
– А разве не так?
– А доверия
Вот вы, например, доверяете людям?
– Да.
– И никогда об этом не пожалели?
– Почему же? Почти всегда.
– И тем не менее продолжаете?
– Так уж я устроен.
Отправит его Гамильтон за решетку сегодня или завтра? А что означает появление Марины в компании с Хададом? Еще сколько часов тому назад от всех бед, свалившихся на него, ему хотелось умереть, но встреча с Тьерри резко все изменила. Взгляд ее серых глаз и водопад пепельных волос сумели возвратить его к жизни. Как оказалась Марина в Каннах на благотворительном вечере, если еще неделю назад она даже не знала, что есть такая страна – Франция?
– Ален, вы думаете о чем-то далеком… Где вы?
– Я здесь.
В какой-то миг ему захотелось поделиться с ней своими тревогами, попросить помощи, совета… Он совершенно перестал понимать, в каком мире находится, что происходит вокруг и куда он попал. Несчастный Баннистер в Нью-Йорке, перед тем как сесть за обеденный стол, должен снимать домашние тапочки, а он нагрубил ему… Сара сжала его руку.
– Не хотите ли пригласить меня на бокал вина? К себе…
Возможно, у двери его номера уже нетерпеливо маячат Ларсен и Прэнс-Линч.
– Сожалею, Сара, но я устал. Если не посплю несколько часов – умру.
– Вы умрете в любом случае.
Они подошли к «Мажестик». К отелю одна за другой подъезжали машины, доставляя из «Палм-Бич» миллионеров, перенасыщенных сильными эмоциями. Послушать со стороны – каждый из них был героем.
– Ален?
– Нет, Сара, нет… Я едва держусь на ногах.
– Вы боитесь меня?
Она насмешливо посмотрела на него и напомнила:
– Постарайтесь не забыть, завтра обедаем на островах. Встречаемся в холле, в одиннадцать.
Ален подумал, что у него есть великолепный шанс отобедать завтра в тюрьме.
Было восемь часов вечера, и они собирались ужинать. Воспользовавшись тем, что Кристель была на кухне, Самуэль зашел в спальню, открыл шкаф и задумался… Что взять с собой из одежды? Для него это была проблема, потому что ему еще никогда не приходилось отправляться на Лазурный берег. Он прислушался: из кухни доносились привычные звуки переставляемой посуды и позвякивание вилок. С тех пор как она узнала, что его уволили, она перестала придираться к нему. Как воспримет она его сообщение об отъезде?
– Самуэль…
– Кристель?
– Все
– Уже иду.
Он в последний раз проверил замки чемодана, закрыл дверцу шкафа и пошел на кухню.
– Все на столе, можешь садиться.
– Так вкусно пахнет…
Он сел за стол и набросился на жареную куриную ножку. Она села напротив и, не спуская с него глаз, открыла бутылку пива и бутылку кока-колы.
Они ели молча, не зная, что сказать друг другу. Чем дольше длилось молчание, тем труднее было Самуэлю заговорить о своем предстоящем путешествии. Он откашлялся и сказал:
– Кристель.
– Слушаю тебя,- не поднимая головы от тарелки и ковыряя косточкой в зубах, ответила она.
– Сегодня после обеда я разговаривал по телефону с Аленом Пайпом. Дела его – хуже некуда…
Кристель никак не отреагировала. Он вылил остатки пива из бутылки в стакан.
– Я чувствую себя перед ним несколько виноватым. Ты понимаешь?
– В чем?
– Он моложе меня. Я как бы опекал его в «Хакетт»…
Она медленным движением положила крылышко курицы на край тарелки.
– Сейчас он очень нуждается в моей помощи.
– Передвижной госпиталь милосердия торопится на помощь…- пробормотала она сквозь зубы.
– Я управлюсь за пару дней.
Она оросила через всю комнату недоеденный початок кукурузы, и лицо ее побагровело.
– Куда ты собираешься ехать? С кем? Со мной? Пайп! Пайп! Только и слышишь – Пайп. Женись на Пайпе!
– Кристель, речь идет только о…
– В пятьдесят лет ты стал безработным, у жены нет средств к существованию, а ты отправляешься с Пайпом! Мальчикам захотелось развеяться!.. А я? Отдыхала когда – нибудь?
Самуэль положил салфетку на стол и втянул голову в плечи.
После разговора с Аленом, который послал его подальше, он купил билет на самолет до Ниццы. Больше всего его беспокоило и приводило в ужас письмо из «Бурже» и вновь поступившие на счет Алена два миллиона. Пусть Кристель говорит что угодно, но завтра он вылетает в Европу.
– Слушай меня хорошенько, Самуэль! Если завтра вечером тебя не будет к ужину, можешь не возвращаться… Меня здесь больше не будет!
Он от всей души пожелал себе, чтобы она сдержала слово.
Ален уже давно перешагнул ту критическую черту усталости, за которой невозможно было уснуть. Держа в руке стакан с виски, он с отрешенным видом сидел в кресле и думал о том, что его путешествие подходит к концу. Через несколько минут придет Гамильтон и устроит ему варфоломеевскую ночь.
В дверь постучали. Он с обреченным видом поднялся из кресла и открыл ее. Перед ним стоял Прэнс-Линч.
– Я вас долго не задержу, мистер Пайп. Вы позволите, я сяду?