Казино "Шахерезада"
Шрифт:
– То есть вы не думаете, что он смог в то время узнать об Амире? – спросила Серена.
– Каким же образом? Я и сейчас не понимаю, как он все выяснил. Я и сам-то не подозревал о ее существовании, пока вы мне о ней не поведали.
– Предположим, ему стало о ней известно. Как вы думаете, зачем он убивает? Каков его план?
Борден, опустив голову, принялся разглядывать рисунок. Он долго сидел молча. Серена заметила, как из его глаза выкатилась слеза. Он быстро смахнул ее. «По ком он плачет? – раздумывала она. – По своей сестре? По себе? Или по тому мальчику, кого случайно, сам того не предполагая, обрек на страдания?»
– Отчасти
– А при чем тут родственники? – удивился Уоллинг. – Почему не сами участники прошлых событий?
– Он считает, что потерять члена семьи гораздо больнее. План его действий следующий: наглядно показать людям, лишившим его матери, что значит потерять родственника. Заставляет их почувствовать то же, что ощущает он. И что чувствовала Амира.
– Похоже, Амира была счастлива отделаться от ребенка.
– Вероятно, но он-то этого не знает. И если ему так скажут, он не поверит.
– Но ведь вы-то Амиру не убивали, – заметил Уоллинг. – Почему же он начал именно с вас?
Борден покачал головой.
– Для него не имеет значения, убивал кто Амиру или нет. Он мстит всем, кто ее предал. И меня в этом ряду считает первым. По его мнению, я отнял у матери ребенка. Он обвинил меня в том, что я, забрав его у Амиры, отдал в дом к Бертонам.
– Нам следует поговорить с Бертонами, – обратилась Серена к Уоллингу. Она испытывала негодование от мысли встретиться лицом к лицу с похотливой мамашей и одновременно радость от того, что она сможет выплеснуть на нее собственную ненависть к прошлому.
– У вас ничего не получится, – заметил Борден. – Мальчик убежал из города, но прежде поджег их дом. Вместе с ними.
Глава 31
Блейк очень ясно помнил, как узнал правду об Амире.
Совершенно случайно. Кто-то сказал бы – чудом. Один шанс из миллиона, и он поймал его. Оказался в определенном месте, где лежал тот журнал, взял его и сразу ощутил, как истина пламенем обожгла его, влилась в кровь. «На каких тонких ниточках висит жизнь», – подумал он.
Несколько месяцев назад он вошел в приемную дантиста в Канкуне, занимавшегося в основном не лечением зубов, не чисткой каналов и полостей, а снабжением заезжих туристов кокаином. Но он допустил серьезный просчет – начал скрывать от боссов, поставлявших ему по длинной цепочке дорогостоящий товар, часть наличности. Подобные вещи в столь серьезном бизнесе не одобряют. Задача перед Блейком стояла простая: отделить дантиста от части верхних и нижних зубов.
Ожидая, когда уйдет последний пациент, Блейк обнаружил, что его клиент имел еще одну страсть – азартные игры, поэтому так нуждался в дополнительных средствах и пошел на обман. Стол его приемной был завален журналами из Лас-Вегаса и Монте-Карло. Так уж случилось, что среди них оказался последний номер «Лас-Вегаса» со статьей Рекса Тиррелла о гибели Амиры Лус, звезды казино «Шахерезада».
Вот она, та самая тонкая ниточка.
Блейк открыл журнал и наткнулся на сорокалетней давности фотографию своей матери. Он нисколько не сомневался, что это она. Глядя на нее, он словно в зеркале увидел свое отражение. Глаза были его. Он не нуждался ни в словесных подтверждениях, ни в анализе ДНК. Блейк понял. Почувствовал. Мысленный
После того как Блейк прочитал статью и рассмотрел фотографию, части картины встали на свои места. Ему не стоило труда догадаться, что ее путешествие в Париж – вымысел. «Но ты же не была там, правда? Ты находилась в Рино, рожала меня. Бедная девочка», – шептал он.
Статья подтверждала и причастность мафии к делу об убийстве, на что ему ранее намекал директор сиротского приюта.
Так он узнал главное имя и фамилию – Бони Фиссо.
И тут же, в приемной, Амира, его мама, впервые обратилась к нему, позвала домой, в Неваду, куда он когда-то поклялся никогда не возвращаться. Она взывала к отмщению.
Блейк оставил дантиста валяться на полу в луже крови, струящейся изо рта. Промыв его зубы, он сунул их себе в карман как талисман на удачу. Они стали для него своего рода вехой, отмечавшей конец старого пути и начало нового. Вернувшись домой, Блейк засел за составление списка людей, прегрешения которых требовали воздаяния. Прегрешения против Амиры и ее сына.
Он пересек мексикано-американскую границу в районе штата Техас и оказался в Америке. Сделать это не составило труда. Сколько Блейк себя помнил, он всегда тайком переходил границы – колумбийскую, афганскую, нигерийскую, иракскую и накопил огромный опыт. Удостоверений личности у него были десятки, одни – фальшивые, другие – подлинные, но с каждым из них Блейк чувствовал себя комфортно, поскольку не знал, кто он на самом деле, да и внешность у него была блеклая, незапоминающаяся. Прошлое его остановилось в Рино, где Блейк связал своих приемных родителей и облил бензином. После чего вышел из комнаты, чиркнул спичкой, зашвырнул внутрь и выскочил на улицу. Оттуда равнодушно смотрел, как полыхает дом, слышал сквозь треск пламени истошные крики. А пламя разрасталось, ползло по лестнице и стенам, как голодный хищник к жертве. Уловив запах горящей плоти, Блейк несколько раз глубоко вдохнул и побежал.
Для него началась новая жизнь. Почти двадцать пять лет погони.
Когда поиски матери зашли в тупик, он ощутил себя разбитым. Директор приюта, которому Блейк прижигал грудь горящей сигаретой, умолял поверить, что он незаконнорожденный сын одного из боссов мафии, которого невесть откуда принесли к нему. В конце концов Блейк ему поверил. Частично потому, что ему импонировала загадочность собственного происхождения, а кроме того, она его вполне устраивала. Он был в буквальном смысле человеком из ниоткуда, без прошлого. Однако стремление когда-нибудь узнать правду о себе его не покидало. Как и неясный образ матери, постоянно являвшейся к нему. Она разговаривала с ним. Направляла его. Мысленный контакт с ней никогда не прерывался.
В Америке Блейк не задержался надолго. Ему было чуть больше шестнадцати, но выглядел он на все двадцать два. Когда США вторглись в Гренаду, он отправился туда наемником вместе с двумя парнями из Луизианы, привлеченными запахом денег. Быстро сообразил, что всегда найдутся люди, готовые хорошо заплатить за то, чтобы другие выполняли за них грязную работу. Удостоверения личности у него не было, но никто и не собирался спрашивать документы. Блейк был сообразительным, безжалостным, ничейным анонимом, а большего от него и не требовалось. Платили щедро.