Казино смерти
Шрифт:
— Вы вышли за него замуж, он умер, теперь вы богаты.
— Со мной многое случается. И случалось.
— Бизнес принадлежит вам, но вы по-прежнему принимаете звонки.
На этот раз улыбка показалась мне более искренней.
— Эти маленькие мальчики, они такие трогательные. Это забавно — вывернуть их наизнанку одними словами. Они даже не понимают, какому подвергаются унижению… платят тебе за то, что ты насмехаешься над ними.
За ее спиной небо осветилось вспышкой молнии, и на этот
— Кто-то, должно быть, убил черную змею и повесил на дереве, — прокомментировала она.
Учитывая ее частые загадочные реплики, я подумал, что и сам не очень-то способствую доверительности нашего разговора, но последняя фраза поставила меня в тупик.
— Черную змею? На дереве?
Она указала на темнеющее небо.
— Разве повесить мертвую черную змею на дереве — не верный способ вызвать дождь?
— Возможно. Не знаю. Для меня это новость.
— Лжец. — Она отпила вина. — Так или иначе, денег мне хватает. И у меня есть возможность заняться духовными проблемами.
— Вы уж не обижайтесь, но мне трудно представить вас молящейся отшельницей.
— Психический магнетизм для меня новость.
Я пожал плечами.
— Это всего лишь придуманный мною термин для интуиции.
— Психический магнетизм больше, чем интуиция. Дэнни мне рассказал о нем, а ты продемонстрировал более чем убедительно. Ты можешь завоевывать души.
— Нет. Не я. Для этого вам нужен Моисей.
— Ты видишь призраков.
Я решил, что, изображая тупицу, только разозлю ее, ничего не добившись.
— Я не могу их вызывать. Они сами приходят ко мне. Я бы предпочел, чтобы не приходили.
— В этом месте должны быть призраки.
— Они здесь есть, — признал я.
— Я хочу их увидеть.
— Вы не сможете.
— Тогда я убью Дэнни.
— Клянусь вам, я не могу завоевывать и подчинять их себе.
— Я хочу их видеть, — повторила она, голос похолодел.
— Я — не медиум.
— Лжец.
— Они не облачаются в эктоплазму, которую могут видеть другие люди. Это дано только мне.
— Ты такой особенный?
— К сожалению, да.
— Я хочу поговорить с ними.
— Мертвые не говорят.
Она взяла пульт дистанционного управления.
— Я сейчас разнесу этого маленького говнюка в клочья. Действительно разнесу.
Отвечая, я рисковал, но не так чтобы очень.
— Уверен, что разнесете. Независимо от того, сделаю я, о чем вы просите, или нет. Вы же не хотите сесть в тюрьму за убийство доктора Джессапа.
Она положила пульт на стол. Вновь прислонилась к подоконнику, расправив плечи, выпятив грудь, позируя.
— Ты думаешь, я собираюсь убить и тебя, так?
— Разумеется.
— Тогда почему ты здесь?
— Чтобы
— Я же предупредила, что ты должен прийти один.
— Никто сюда не спешит, — заверил я ее.
— Тогда… для чего выигрывать время?
— Чтобы судьба могла сделать неожиданный поворот. И воспользоваться той возможностью, которую она мне предоставит.
С чувством юмора у нее было не очень, но мой ответ ее позабавил.
— Ты думаешь, я потеряю бдительность?
— Убить доктора Джессапа — не самое лучшее решение.
— Не тупи. Мальчикам нужно порезвиться. — Она говорила так, словно я должен был понимать насущную необходимость убийства радиолога. — Это часть сделки.
И в этот самый момент прибыли «мальчики». Услышав их шаги, я повернулся.
Первый выглядел созданным в лаборатории киборгом, получеловеком-полумашиной, и в череду его предков определенно затесался локомотив. Здоровенный, прямо-таки гора мышц, с кажущейся медлительностью, который, однако, наверняка мог преследовать тебя быстрее, чем валящийся под откос поезд.
С тяжелым, грубым лицом и взглядом таким же прямым, как у Датуры, да только, в отличие от ее, нечитаемым.
Он не просто охранял свои мысли от посторонних, нет. Таких загадочных глаз я еще не встречал. У меня возникло неприятное ощущение, что за этими глазами находится разум, совершенно отличающийся от разума обычного человека. Он мог бы принадлежать существу, рожденному на другой планете.
При такой физической силе ружье, конечно же, смотрелось лишним. Он отнес его к окну и, держа обеими руками, оглядел расстилавшуюся внизу пустыню.
Второго мужчину тоже отличало крепкое телосложение, но в сравнении с первым он казался хрупким подростком. Моложе человека-горы, с припухшими веками и красными щеками, он являл собой пример большого любителя подраться в барах. Такая жизнь, выпивка и драки, вполне его устраивала, и чувствовалось, что он — дока и в одном, и в другом.
Он встретился со мной взглядом, но не так смело, как человеческий локомотив. Потом отвел глаза, словно я его чем-то смутил, во что верилось с трудом. Думаю, его не смутил бы и несущийся на него бык.
Хотя оружия у него я не увидел, возможно, он держал пистолет или револьвер в кобуре, скрытой пиджаком спортивного покроя из легкой ткани.
Он отодвинул стул от стола, сел, налил вина, которое я предпочел не пить.
Как и женщина, мужчины были в черном. Я предположил, что это не случайность: Датура черное любила, а мужчины одевались, следуя ее указаниям.
Они, должно быть, охраняли лестницы. Она не звонила им, не посылала сообщения, но тем не менее каким-то образом они узнали, что я сумел их миновать и нахожусь с ней.