Казино смерти
Шрифт:
— Ты сказал мне, что никто, кроме тебя, не может увидеть мертвых.
— У меня есть свои секреты.
— Так ты все-таки можешь подчинять себе призраков.
— Да, — солгал я.
— Я знала, что можешь. Знала.
— Мертвые здесь, как вы и предполагали.
Она огляделась. Тени, отбрасываемые мерцающим светом, подрагивали.
— Не в этой комнате, — уточнил я.
— Тогда где?
— Внизу. Я видел нескольких в казино.
Она поднялась с моих колен.
— Призови их сюда.
— Они предпочитают не покидать
— В твоих силах призвать их сюда.
— Скорее нет, чем да. Исключения есть, но в большинстве своем призраки держатся того места, где умерли… или где прошли самые счастливые моменты их жизни.
Поставив стакан на стол, Датура спросила:
— Какой сюрприз у тебя в рукаве?
— Я же в футболке.
Датура сощурилась.
— И что все это значит?
Я поднялся.
— Гессель, агент гестапо, он дает о себе знать где-то еще, помимо подвала в том парижском доме? Помимо кабинета, в котором умер?
Она задумалась.
— Хорошо. Мы пойдем в казино.
Глава 35
Для того чтобы облегчить себе перемещение по заброшенному отелю, они принесли с собой две лампы Коулмана, которые работали на сжиженном газе. Эти лампы разгоняли темноту гораздо эффективнее, чем ручные электрические фонарики.
Андре оставил ружье на полу около окна номера 1203, чем убедил меня, что и у него, и у Роберта под пиджаком пистолет или револьвер.
Пульт дистанционного управления остался на столе. Если бы мне не удалось показать Датуре призраков в казино, по крайней мере она бы не смогла сразу взорвать Дэнни. Для этого ей пришлось бы вернуться сюда.
Когда мы уже выходили из номера, она вдруг вспомнила, что с прошлого дня не съела ни одного банана. И это упущение определенно ее озаботило.
Сумки-холодильники с едой и питьем стояли в примыкающей к комнате ванной. Она вернулась оттуда с бананом.
Очищая фрукт, объяснила, что банановая пальма («как ты знаешь, Одд Томас») и была древом запретного плода в раю.
— Я думал, это была яблоня.
— Тупи и дальше, если хочешь, — пожала плечами Датура.
В полной уверенности, что мне известно и это, она тем не менее рассказала, что Змей (с большой буквы) живет вечно, потому что дважды в день ест фрукт с банановой пальмы. А каждая змея (с маленькой буквы) проживет тысячу лет, если будет следовать этой простой диетологической рекомендации.
— Но вы же не змея, — заметил я.
— Когда мне было девятнадцать, — призналась она, — я заставила Вангу зачаровать душу змеи и перенести в мое тело. Как, я уверена, ты видишь, она оплела мои ребра, где будет жить вечно.
— Тысячу лет уж точно, — вырвалось у меня.
В сравнении с ее теологической системой (несомненно, с элементами вуду, но и еще бог знает чего) откровения Джима Джонса в Гайане, Дэвида Кореша в Вако и отца-основателя культа кометы, вдохновившего последователей на массовое
Хотя я ожидал, что поедание банана Датура превратит в эротический спектакль, она его просто съела, быстро, решительно, не выказывая удовольствия, более того, даже пару раз скорчила гримаску.
По моим прикидкам, ей было лет двадцать пять или двадцать шесть. То есть уже семь лет она съедала по два банана в день.
И теперь, съев более пяти тысяч бананов, определенно видеть их не могла, особенно если сделала простенький математический расчет: поскольку жить оставалось 974 года (как змее с маленькой буквы), в будущем ей предстояло съесть где-то семьсот десять тысяч бананов.
Я нахожу, что куда легче оставаться католиком. Который к тому же не ходит в церковь каждую неделю.
В чем-то Датура выглядела круглой дурой, в чем-то даже заслуживала жалости, но глупость и невежество нисколько не уменьшали исходившей от нее опасности. История человечества знает немало примеров, когда дураки и их последователи, абсолютно невежественные, но чрезмерно любящие себя, уничтожали миллионы.
Съев банан и успокоив душу змеи, обвившую ее ребра, она приготовилась к визиту в казино.
Шебуршание у промежности застало меня врасплох, и я сунул руку в карман, прежде чем понял, что включился виброзвонок сотового телефона Терри Стэмбау.
— Что у тебя там? — спросила Датура, заметив мое движение.
Мне не оставалось ничего другого, как признаться:
— Телефон. Я переключил его на виброзвонок, вот он меня и удивил.
— Он все еще вибрирует?
— Да. — Я достал телефон, и мы смотрели на него, пока звонивший не оборвал связь. — Все.
— Я и забыла про телефон. — Датура протянула руку. — Не думаю, что нам следует оставлять его у тебя.
Я передал ей мобильник.
Она отнесла его в ванную и ударила о каменную панель у раковины. Раз, другой. Вернувшись, улыбнулась.
— Однажды мы пошли в кино, так один кретин дважды за фильм разговаривал по телефону. Потом мы выследили его, и Андре сломал ему обе ноги бейсбольной битой.
Вот вам и еще одно доказательство, что даже самые плохие люди иногда способны на гражданский поступок.
— Пошли, — бросила она.
Я входил в номер 1203 с фонариком. И вышел вместе с ним (выключенным, зацепленным за ремень). Никто не возражал.
С лампой Коулмана в руке Роберт направился к ближайшей лестнице и начал спускаться первым. Андре, со второй лампой, замыкал колонну.
Датура и я спускались по широким ступеням между этими двумя суровыми, молчаливыми здоровяками, не один за другим, а, по настоянию Датуры, бок о бок.
Уже на первом пролете к одиннадцатому этажу я услышал ровное, угрожающее шипение. Наполовину убедил себя, что это голос змеиной души, которую, по словам Датуры, она носила в себе. Потом понял, что это звук горящего в лампах газа.