Казино смерти

Кунц Дин Рей

— Раньше положенного срока ничего не бывает, сынок. Всему свое время, все расписано.

— Похоже на то.

— Ты знаешь, что это так.

— Это был очень тяжелый день, сэр. Мне пришлось сделать… ужасное. После такого никто не должен жить.

— Господи, Одди, — прошептала Карла. — Милый мой, не надо. — А потом добавила, уже строже, обращаясь к мужу: — Уайат?

— Сынок, нельзя починить сломанную вещь, сломав еще одну ее часть. Ты меня понимаешь?

Я кивнул. Я понимал. Но понимание помогает далеко не всегда.

— Сдаться —

все равно что сломать часть себя.

— Выживание, — пробормотал я.

— Совершенно верно.

В конце квартала, с включенной мигалкой, но без сирены, в переулок въехала «Скорая».

— Я думаю, Дэнни сломал несколько костей, но не хотел, чтобы я это знал, — сказал я чифу.

— Мы его найдем. Будем нести его на руках, как стеклянного, сынок.

— Он не знает о смерти отца.

— Понятно.

— Это будет трудно. Сказать ему. Очень трудно.

— Я скажу, сынок. Предоставь это мне.

— Нет, сэр. Я буду вам признателен, если вы постоите рядом, но сказать ему я должен сам. Он подумает, что это его вина. Он будет в отчаянии. Ему нужно будет на кого-то опереться.

— Он сможет опереться на тебя.

— Я надеюсь, сэр.

— Он сможет опереться на тебя, сынок. И более прочной опоры ему не найти.

И мы поехали в «Панаминт», куда заглянула поиграть Смерть и, как всегда, выиграла.

Глава 62

Я вернулся в «Панаминт» с четырьмя патрульными машинами, одной «Скорой помощью», тремя техническими экспертами, двумя санитарами, шестью копами, одним чифом и одной Карлой.

Я, конечно, едва держался на ногах, но не чувствовал такой усталости, как прежде. Побыв какое-то время мертвым, чуть поднабрался сил.

Когда мы открыли двери лифта на двенадцатом этаже, Дэнни обрадовался, увидев нас. Шоколадные батончики он не съел и настоял на том, чтобы вернуть их мне.

Воду выпил, но не от жажды. «После стрельбы из ружья мне требовалось облегчиться», — объяснил он.

Карла на «Скорой» поехала с Дэнни в больницу. Позднее, в палате, куда его определили, она, а не чиф, была со мной, когда я рассказывал Дэнни о смерти его отца. Жены спартанцев — секретные опоры нашего мира.

На черном от сажи, засыпанном золой втором этаже мы нашли останки Датуры. Горный лев отбыл.

Как я и ожидал, ее злобная душа не задержалась в этом мире. Воля Датуры более не имела значения, свою свободу она отдала собирателю заблудших душ.

В средней комнате люкса на двенадцатом этаже мы увидели пятна крови и дробь, доказывающие, что я ранил Роберта. На балконе лежал один ботинок, который зацепился за металлическую раму двери, когда Роберт пятился, и соскочил с ноги.

Под балконом, на автостоянке, мы нашли его пистолет и второй ботинок, как будто он более не нуждался в первом и сам снял второй, чтобы не хромать при ходьбе.

После падения с такой большой высоты и удара о твердую поверхность он должен был лежать в луже крови. Но сильный дождь кровь смыл.

А тело, по всеобщему

мнению, Датура и Андре перенесли куда-то в сухое место.

Я этого мнения не разделял. Датура и Андре охраняли лестницы. У них не было ни времени, ни желания позаботиться о своих мертвых.

Я оторвал глаза от ботинка, оглядел ночную пустыню Мохаве, которая окружала развлекательный комплекс, гадая, что же заставило Роберта уйти.

Может, придет день, когда какой-нибудь турист найдет мумифицированные останки мужчины, одетого в черное и босого, свернувшегося в клубок, забившегося в щель между двух скал, мужчины, который хотел покоиться с миром, подальше от его требовательной богини.

Исчезновение Роберта подготовило меня к тому, что нам не удастся найти тела Андре и человека-змеи.

Ворота с опускной решеткой в конце тоннеля мы нашли, но раскрытыми, со смятыми, изогнутыми металлическими прутьями. За воротами вода сбрасывалась в подземное озеро, первое из многих. Череду озер практически никто не исследовал, и вести в них поиск тел признали занятием слишком опасным.

По общему мнению, мусора накопилось слишком много, вот и вода, которая ранее свободно протекала через многочисленные ячейки, выдавливала ворота, разводя половинки в стороны, пока не сломался замок.

Хотя такая версия меня не устроила, желания проводить независимое расследование у меня не было.

Исключительно ради самообразования (Оззи Бун горячо одобрил бы мое стремление к знаниям) я разобрался со значением слов, с которыми ранее не сталкивался.

Мундунугу встречается в языках, на которых говорят многие племена Восточной Африки. Мундунугу — колдун.

Вудуисты верят, что человеческая душа состоит из двух частей.

Первая — gros bon ange, «большой добрый ангел», жизненная сила, которую разделяют все живые существа, которая оживляет их. Gros bon ange входит в тело при зачатии и после смерти тут же возвращается к богу, от которого и приходил.

Вторая часть — ti bon ange, «маленький добрый ангел». Это сущность человека, его индивидуальный портрет, совокупность его решений, действий, убеждений.

В смерти, поскольку иногда ti bon ange может заблудиться и сбиться с прямого пути к своему вечному дому, он может быть уязвим для бокора (а это вудуист, который практикует черную, а не белую магию). Последний может захватить ti bon ange, посадить в бутылку, а потом использовать по своему усмотрению.

Говорят, что опытному бокору с помощью особых заклинаний под силу украсть ti bon ange у живого человека.

Украсть же ti bon ange у другого бокора или у мундунугу в этой компании пораженных коровьим бешенством считается выдающимся достижением.

Cheval на французском означает «конь».

Для вудуиста cheval — свежий труп, добытый из морга или другим путем, в которого он может «вживить» ti bon ange.

Бывший труп оживает благодаря ti bon ange, который, возможно, стремится в рай (или в ад), но находится под железным контролем бокора.