Казино ты мое, казино

Серова Марина Сергеевна

Козлов хохотнул, вынырнул у меня из-за спины:

— Гоша, все как должно быть. Вы езжайте, а я позвоню Олегу. Пока, мадам, — оскалился он в мою сторону и пошел к белой «Ауди».

Открыть мне дверцу — на это Игорька не хватило.

Я села сама. Игорек, обежав впереди, повертел головой, плюхнулся на сиденье и, лихо вырулив за дом, с визгом затормозив, нацелился и рванул.

Ездил он специфически. Кроме экстренного торможения, другого не знал.

Пару раз очень опасно подрезал у трамваев. Тетка-водитель, или вожатый — как правильно,

не знаю, — даже высунулась из форточки своего «мустанга» и замахала кулаком нам вслед. Оглянувшись на нее, я заметила красную «девяносто девятую». Чуть позже, оглянувшись еще, после поворота, я опять увидела эту машину.

— Посмотри назад, Игорек, — сказала я, взяв из его пачки сигарету.

— А что там? Менты? — Он вытянул шею, посмотрел в зеркало. — Не вижу.

— Я про ту красную машину — с самого начала за нами едут.

— А, эта? — Игорек сразу расслабился и повернул под знак. — Это наши, жопу нам прикрывают на всякий пожарный.

Мы направились к выезду из города. Почти сразу за КП ГАИ свернули направо и поехали на север. Впереди замаячил стенд: «Проезд по платному путепроводу». Дорога бесплатная была перекрыта капитально и надолго. Игорек подъехал к шлагбауму и сунул трояк в кассу. Охранник с автоматом скучно посмотрел на нас, зевнул и отвернулся.

— Видала гешефт? — Шлагбаум поднялся, и мы поехали дальше. — Кто-то классно бабки вложил, сидит, а денежки идут!

— Куда мы едем, Сусанин? — Я выкинула окурок за окно.

— Куда-куда? К Олегу! Как только тебя замели, я сразу же позвонил. Олег велел ждать тебя у ментуры до последнего. И Козлова он вызвал и на Головко надавил.

— Как, на самого Головко? — съязвила я.

— На самого не самого, а вот начальник его у Олега с рук ест и хвостом виляет. А голос подавать ему не разрешают.

Мы проехали мимо дачных кооперативов и поехали вдоль Волги. После третьей турбазы дорога свернула вниз. Открылся вид на красивейшую заводь с несколькими островками в зелени деревьев и кустов. На берегу за бетонным забором вытянулся поселок из восьми-десяти коттеджей.

Мы подъехали к красным воротам и посигналили. Спустя минуту ворота начали медленно открываться.

Сразу за ними, сбоку от дороги, стоял дом красного кирпича — котельная и сторожка вместе.

На ступеньках сидел высокий мужчина с пультом дистанционного управления. Игорек помахал ему:

— Здорово, Михалыч!

Тот махнул в ответ.

Мы поехали по дорожке мимо коттеджей, стоящих посреди аккуратных лужаек.

— Видала пацана на крыльце? — спросил меня Игорек.

— Видела, и что?

— В прошлом году, когда начался жим с Бабаем, его ребята поймали Витьку — ну, вот этого Михалыча, значит, — заперли в гараже и целый день измывались. Глаз паяльной лампой сожгли, ногу левую в двух местах сломали. Если бы мы вовремя не поспели — убили бы. Они у Бабая все отморозки, наширяются, и им до одного места все на свете. Мы тогда у них двоих завалили, а Витьку подлечили и сюда. Он здесь теперь

вроде коменданта.

Мы подъехали к одному из коттеджей. Трехэтажное сооружение из блоков, штукатуреное и крашеное. Впечатление чемодана с блестящими углами. Только вместо углов блестели ручки на пластиковых дверях и окнах. Окна первого этажа закрыты объемными коваными решетками. Окна третьего этажа, узкие, как амбразуры, обеспечивали полный круговой обзор.

— Это дом Олега, — гордо сказал Игорек, останавливаясь у высокого крыльца. Мы вышли почти одновременно. Я еще раз внимательно осмотрела нависающую громадину.

Мы поднялись по ступенькам. Игорек открыл дверь и прокричал:

— Дома, хозяин?

— Дома-дома, валите сюда, — раздался голос изнутри.

Прихожая и большущий зал за ней, выложенные коричневой плиткой, освещались люстрами из богемского хрусталя. На кожаном диване сидел Зелепукин, держал на коленях толстого белого кота и смотрел телевизор.

— Заходите, располагайтесь.

Он кивнул нам и опять вперился в гигантский «Грюндиг» — передавали футбол, толпа здоровых мужиков гоняет мячик по траве, и пятнадцать тысяч ртов орут со всех сторон — не интересно.

Я села в кресло, а Игорек сразу исчез то ли в туалет, то ли на кухню. Он так долго меня ждал из узилища, что оба визита ему были просто необходимы.

— Футболом не интересуешься? — Зелепукин внимательно посмотрел на меня.

Я пожала плечами… За компанию могу удавиться, но ради футбола?..

Он вздохнул и с сожалением выключил телевизор:

— Работа прежде всего. Саша! Выйди!

Послышалось шарканье. Из боковых дверей вышел здоровенный мужик, лет под пятьдесят, в отвислой майке бывшего коричневого цвета, таком же трико и стоптанных тапочках. Редкие седые патлы торчали в разные стороны.

— Детектив приехала? — тонким, прямо бабским голосом спросил он и с кряхтением опустился на стул, стоящий у стены. Скинул левую тапочку, приподнял ступню и почесал. Кот соскочил с колен Зелепукина и подошел к нему. — Васька, засранец, — пропел этот Саша, приподнял кота и взял его себе на руки. — Любишь меня, Васька? Любишь? — Кот замурлыкал. Он действительно любил Сашу.

— Игорь! Ты где? — рявкнул Зелепукин.

— Щас! — отозвался Игорь и через минуту появился с сервировочным столиком: три бутылки, колбаса, нарубленная, словно топором, сыр, сгущенка.

— Лучку захватил, Игорек? — тонко спросил Саша.

— А как же, Александр Матвеич! Вот и лучок, и чесночок. — Игорек еле сдерживался, чувствовалось, что еще чуть-чуть — и он начнет жевать, не дождавшись компании.

— Водочки, Тань, или винишка? — Зелепукин двумя руками подтянул к себе столик.

Игорек сломался — схватил кусок колбасы и сунул себе в рот.

Саша рассмеялся.

Я согласилась на белое вино, хозяин начал мудрить над пробкой.

— Вы, Таня, не стесняйтесь, вы у нас в гостях да еще пострадавшая на службе. Кушайте, поговорим попозже.