Казино ты мое, казино

Серова Марина Сергеевна

В случае чего придется ему напомнить или мой хук слева, или маваши справа.

Из последних сил поднявшись на свой этаж, я не сразу нашла ключи — чуть не выматерилась, но отыскала их на дне сумки. Вынимая связку, уронила сотню баксов. Спать, спать, спать.

В квартире все тихо, гостей нет. Даже если пулемет сунули под кухонный стол — не буду вытаскивать — лень.

Но пулемета не было. Игорек, оставив поклажу у входа, пробежал по всем углам, зажег везде свет — проверяет, телохранитель.

Последним

пунктом его осмотра был туалет, он там задержался, что-то заподозрил, наверное. Ясно, что если враг где и затаился, то теперь он уж точно захлебнулся и утоп.

Пока он занимался общей безопасностью, я думала о безопасности своего сна. Притащила с лоджии раскладушку, достала комплект белья. Игорек на кухне ляжет, поближе к своим запасам.

Покинув удобства, Игорек вымыл руки и начал шуршать на кухне — ужин готовить. Я, проходя мимо, взглянула ему через плечо. Н-да! Умеет же произвести на женщину впечатление. Правда, пока только количеством.

Захватив халат, я заперлась в ванной.

Контрастный душ взбодрил меня на ближайшие полчаса, хватит силенок постелить и рухнуть. Что за день сегодня! Головко, Козлов, какой-то Саша из хора кастратов.

Выйдя в халате, чалме и тапочках, крикнула на кухню:

— Игорь! А кто такой Саша?

— Матвеич-то? Это — башка! К нему полгорода за советом ездит. Иди ужинать.

Я лениво зашла на кухню. Он, конечно, постарался, стол ломился не от еды, а от закуси, но для позднего вечера и это неплохо.

— Марципанов маловато, а так все, что хочешь, — гордо заявил Игорек и сел первым.

Я примостилась на краешке стула.

— А что такое марципаны? — спросила я, точно попадая вилкой в шпротину.

— Это огурцы к водке. Огурец — один, значит — мало.

— Ты завтра ездить не собираешься?

— А как же! — ответил он и налил себе водки. — Будешь?

— Нет, спасибо. И вообще, я пошла спать. Раскладушку поставишь на кухне, вон лежат простыни и прочее. Пока.

Лицо Игорька покраснело. Взгляд изобразил тягостное раздумье. После третьей рюмки он начнет шваброй размахивать. Пора линять.

Я вышла и стала готовить свое скромное девичье ложе.

Собираясь выключить свет, я услышала шаги — заглянул Игорек.

— А ты не думала, может, мне страшно одному спать!

— А мне страшно вдвоем, Игорек.

— За невинность свою боишься? — опять начал заводиться, как тогда, в казино.

— Нет, за твой лобик. Шишка не беспокоит?

Он даже ошалел на мгновение. Потом, видимо, что-то хотел сказать, но передумал, хлопнул дверью.

Засыпая, я слышала, как он гремел и шуршал на кухне — продолжал ужинать. Совершенно верно я поступила, что не пустила его. Не терплю, когда жуют под ухом.

Глава 9

Завтракали

мы в чинном молчании, при необходимости общались чуть ли не на «вы». А что? Нормальные рабочие отношения, только движения у Игорька были какими-то порывистыми. Не выспался, что ли? Или сердится на что?

При выходе из подъезда мы столкнулись с тетей Зиной, возвращающейся с Голдой после прогулки. Увидев меня, тетя Зина подхватила свою гадкую собачонку, вдавила себе в грудь и прижалась к стене.

Слова не сказала! А глазами таращилась, словно жаба, которая пукнуть хочет.

— Здравствуйте, — очень милым голосом поздоровалась я с нею.

Она промычала что-то и кивнула.

Игорек прошел молча — на тетю Зину-то он за что обиделся?!

«Девяточка» блестела на утреннем солнышке чем могла и, казалось, даже улыбалась мне.

— До стоянки добросишь? — нехотя пробрюзжал Игорек.

— Конечно.

Я стала обходить свою «девяточку» вокруг, ведя пальчиком по ее красным бокам.

И почему говорят, что красный цвет любят только дураки?

Подойдя к заднему бамперу, остановилась — что-то меня заинтересовало. Я пригляделась.

Шагах в трех от меня торчала из земли труба — руина детской площадки, — ржавая, кривоватая и одинокая. К ее основанию был привязан конец толстой лески. Другой конец, извиваясь, прятался под моею машиной. Похоже, дети баловались. Но береженого бог бережет.

Я встала на колено — потом отряхнулась — чуть повернулась и заглянула под днище.

Примерно в центре его скотчем была прилеплена граната «РГД-4» — ошибиться трудно. Второй конец лески был привязан к кольцу на ее ручке. Хорошее такое колечко, примерно 25-го размера.

Я оперлась на две руки, чтобы разглядеть получше этот подарочек. Сверху раздался голос Игорька:

— Ты что это раком встала? Или решилась на что?

Стоит к этим мужикам повернуться спиной, как у них все мысли…

Что-либо говорить Игорьку смысла не было. Пришлось лечь на песочек с колючими камешками правым боком — хорошо хоть платье надела то, которое не очень жалко.

Протянула руку, ногтем поддела скотч — отлепила. Осторожно взяла гранату, зажала кольцо, отстранилась от машины и встала на ноги.

Посмотрела по сторонам — вроде ничего подозрительного. Около металлической трубы с петлей из лески осторожно ходила своими кривыми лапами Голда.

На мгновение мелькнула мысль почумиться, но я тут же ее отогнала — чушь какая-то.

— Ну ты что молчишь? — Игорек дыхнул мне в лицо табачным дымом и заглянул через плечо — посмотрел, что у меня в руках.

— Где взяла? — сразу осипшим голосом спросил он.

Я запустила руку в сумочку, достала маникюрные ножницы и перерезала леску.