Казино ты мое, казино
Шрифт:
Леша поерзал и пересел по-другому, глядя на пол, сказал:
— Женька заставил, он нарочно хотел, чтобы мы засветились. На нас хотел все списать.
— Прямо так сразу и замыслил этот коварный план?
— Нет, не сразу. Потом, когда ты вмешалась и с этой квартирой его раскусила.
— Сойдет. Заставил сразу, а замыслил потом. И так бывает.
Лешу прорвало, он поднял голову и, стараясь задержать на мне бегающие свои глазки, начал выкрикивать:
— Он послал меня старикана этого грохнуть, чтобы он его
Последнее слово он выкрикнул с таким искренним чувством, что сам перепугался. Я повела пистолетом, чтобы он не забывал о серьезности момента. А то уже хамить начал девушкам.
— А сколько он тебе обещал в конце за все дело?
— Десять процентов, а что? Только десять, я правду говорю.
— Только десять, а остальные девяносто куда?
— Он хотел в Нинкином казино развернуться, сделать его на уровне Лас-Вегаса.
— Это как? Повырубать все деревья в округе и песка насыпать?
— Нет, ну там — обслуживание, развлечения, чтобы официантки только в полотенца были завернуты — и ничего больше.
— Это круто! Когда он тебе обещал дать деньги? — Я стала подкрадываться к главной теме, играя с нею, как кошка с мышкой.
— Сначала говорил, что как полы в той квартире отремонтируем, чтобы следов не осталось. Потом — как только тебя грохнем.
— Понятно, Леша, слушай сюда. — Я переложила пистолет в другую руку. — Я готова забыть про убийство Алексеева и про твои грубости в мой адрес, хочешь?
— Что я должен сделать? — Как ни странно, он заинтересовался моими словами.
— Ты отдаешь мне деньги, и на этом мы расстаемся. Где Алексеев их хранил?
— Не знаю.
Я внимательно посмотрела на него. Леша сидел, поджав ноги под себя, он казался достаточно напуганным, но кто его знает… Алексеев отпетого труса не стал бы брать в партнеры. А вот деньги от него прятать мог бы.
— Давай порассуждаем, — начала я, но тут сверху обрушился такой дикий вопль, что я чуть не присела от неожиданности.
— Сидишь здесь и не дергаешься, — бросила я и побежала по лестнице.
Два раза я оглянулась, Леша и не пошевелился. Ладно, сейчас важно то, что происходит наверху.
Я подскочила к двери и прислушалась. Было так тихо, что я даже засомневалась, а может быть, меня уже глюки посещают?
С такой-то жизнью можно и допрыгаться.
Приотворив дверь, я, не опуская пистолета, проскользнула за нее. В доме было тихо. Закрыв за собою дверь, я повернула ручку, чтобы запереть подвал. Раздался щелчок — единственный звук, если не считать легкого шороха моих шагов.
С кухни послышался слабый голос Игорька, я даже не поняла, что он сказал.
В три прыжка я уже была перед дверью и, подняв пистолет, с резким выкриком впрыгнула в нее,
Занявшись Лешей, я едва не пропустила финал салочек, в которые разыгрались Наташа с Игорьком.
Сейчас я наблюдала чисто патовый эндшпиль. Удрать Игорек не сумел. Скорее всего его погубила привязанность к тому куску сыра, который он начал жевать за мгновение до того, как Наташа предложила свои правила игры.
Будет знать, что, когда сваливаешь от женщины, отвлекаться нельзя. Какие с обеих сторон были применены приемы и ухищрения — постараюсь потом уточнить, подозреваю, что Игорек пошел на хитрость, да с грохотом опростоволосился.
Зрелище было бы очень смешным, если бы не белое лицо Игорька, крупные капли пота на его лбу и приподнятые вверх, скрюченные пальцы рук. Эти пальцы, с мельчайшей дрожью, меня и добили. Мне стало его жалко.
Игорек лежал на спине, закинув ноги на опрокинутую табуретку, через них перетягивалась Наташа, обе ее руки крепко сжимали выуженное из его брюк то самое добрище, о котором мужчины склонны говорить как о чем-то самостоятельном и даже разумном.
Наталья отнюдь не была занята делом, как мне показалось в первые секунды. Она то ли спала, то ли пребывала в трансе, и ей то ли снилась, то ли мерещилась азартная погоня, где она вот-вот схватит добычу. Она ее и хватала судорожно в ритме азбуки Морзе.
Я положила пистолет на разделочный столик. Одному Игорьку было явно не справиться, ведь ее руки нужно было не сорвать, а аккуратно снять, отгибая каждый палец.
— Сейчас все сделаем. Ты расслабься и не волнуйся, — сказала я, беря всю организацию на себя.
Игорек кивнул и преданно посмотрел на меня.
Почти не разговаривая, мы осторожно, минут за пять, освободились от нашей бессознательной охотницы.
Взяв за плечи, я оттащила ее в сторону. Побарахтавшись на полу, Игорек, даже не приведя себя в порядок, подскочил к Наташе и, размахнувшись, попытался со всей дури врезать ей ногой по голове. Я еле успела поставить скользящий блок своей левой рукой.
— Уйди! — проорал он, совершенно невменяемый.
Я отбила еще один удар. Что было бы дальше — не знаю, но послышался шум подъехавшего автомобиля.
— Тихо! — крикнула я, подняв палец. По нему он и врезал, оттанцевав ногой в третий раз.
— Блин, извини, — по инерции бросил он.
И на том спасибо. Я вскочила, взяла пистолет и побежала на выход.
Из приоткрытой входной двери я увидела, что машина не подъезжала, а наоборот…
Леша, развернув «фолькс», уже выезжал за ворота. Твою мать! У него даже было время их открыть! Стрелять — только привлекать внимание. Выбежав, мы постояли перед крыльцом.
— Вот, успел, сволочь. — Игорек сплюнул под ноги. Мы вернулись в дом.