Казино ты мое, казино
Шрифт:
— Алексеев был недоволен, что вы участвовали в этой афере?
— Ну да. Как я потом поняла, он хотел, чтобы и Леша туда не ходил. Чтобы деньги получили другие люди.
— Разумно. Ну а Леша решил устроить из серьезного дела развлекаловку для себя и тебя.
— А классно было, Тань! Играешь и постоянно выигрываешь!
— Куда делись эти деньги?
— Леша отдал их дяде Жене.
— А потом?
— Утром дядя Женя уехал, а мы остались здесь, в этом доме.
Я решила сделать
Мы перешли на кухню. Я поставила чайник, Наташа, почти успокоившись, уже стреляла глазками по сторонам.
На улице поднимался легкий ветерок, чувствовалось, что деревья за дорогой шумят. Начала греметь крыша, один раз так ударило, будто корова по ней протанцевала.
Игорек сел рядом со мною, напротив Наташи. Взял кусок сыра и начал его нарезать. Постепенно лицо его стало мрачнеть, а когда начал жевать первую порцию — посматривал уже на Наташу зверски.
— Давай продолжим, — предложила я ей. — Ты же знаешь о втором ограблении казино? Этот фокус с рулеткой тоже можно обозначить ограблением.
— Знаю, конечно.
— Ты знала заранее?
— Нет, Алеша заехал за мною, и мы поехали сюда. А здесь уже дядя Женя с бутылками, закусками. Стали праздновать. Леша очень восхищался дядей Женей. А на самом деле классно придумано с зонтиком! Если бы не вы, никто бы ничего и не понял. Из-за вас-то все и началось.
— Что именно?
— Они поругались, а потом Леша стал говорить, что дядя Женя хочет его убить, чтобы все на него и списать. Странно, правда? Ведь ему и меня пришлось бы тоже убить. Я не думаю, что мама ему простила бы.
Игорек коротко заржал:
— Этот братишка так бы чисто вас с твоим пацаном кокнул, что мамочка ничего не поняла бы.
— Именно так, — подтвердила я. — А потом он, будучи надежной опорой в горе Нине Николаевне, быстрее бы создал с нею ячейку общества и стал бы заправлять всеми делами.
У Наташи испортился аппетит, было видно, как она раздумывает: еще поплакать или не стоит. Поняв самостоятельно, что это уже будет явный перебор, она предпочла просто скукситься.
— Вы сами же говорите, Таня, что он убил бы, поэтому не жалко… За него и суд оправдает.
Игорек снова заржал:
— Суд тебе припаяет червончик за соучастие и пятнарик за убийство. И пойдешь ты, подруга, рукавицы строчить и пуговицы на кальсоны пришивать.
Наташа перепугалась:
— Это правда, Таня?
— Куда уж правдее! — Игорек навалился грудью на стол в ее сторону. Наташа съежилась. — Давай, колись насчет бабок!
— Не знаю! — взвизгнула она. — Ничего не знаю.
— А если под суд не попадешь, так дружки алексеевские в покое не оставят, — спокойно продолжала я.
— Под
— Хватит! — Я стукнула его по руке. — Леша говорил, где Алексеев хранит деньги?
— Нет.
— Неправда! Он говорил, какая будет его доля?
— Двадцать процентов.
— Он получил ее?
— Нет, дядя Женя сказал, что привезет потом, когда все закончится.
— Откуда привезет?
— Он не сказал.
— Этот разговор был здесь? В коттедже?
— Да, даже на этой кухне.
— Значит, можно предположить, что деньги в другом месте. А может быть, он их здесь где-то спрятал? В саду зарыл, например.
— Он ночевал в коттедже всего один раз, после нашего приезда на поезде. А так мы здесь все время жили, он приезжал только изредка. Вино привозил, еще чего-то.
— Таблеточки?
Наташа опустила глаза:
— Ну, и их тоже.
Я продолжала сужать круги, определяя местонахождение дичи.
— А он уже жил в вашей квартире?
Наташа сморщила носик и хихикнула:
— Да, весь последний месяц или побольше.
— А что здесь смешного?
Она заулыбалась и посмотрела на меня с превосходством.
— По ночам в маминой комнате сильно скрипела кровать, и она потом до обеда пряталась — стеснялась.
В ответ я посмотрела на нее с сожалением: детский сад с сопливчиком.
— Какие вещи у него были, кроме трусов-носков?
Она начала перечислять:
— Ну, там много чего: пиджаки, ботинки, три книги, сейф для ружья.
— Какое ружье? «Зауэр» или «Леблан»?
— Ни разу не видела, он и не открывал его. Привозил как-то раз какую-то американскую винтовку с оптикой, но потом обратно отвез.
— То есть ты не знаешь, есть ли ружье или нет? Правильно?
— А мама еще как-то сказала: «Зачем ему этот ящик, если на охоту не ходит?»
Горячо, Танька! Горячо. Я закурила и откинулась на стуле. Стоит попробовать как основной вариант.
Игорек тоже сообразил, но посчитал унизительным для себя промолчать:
— Нашли, а?
Он даже впервые после сцены в подвале взглянул на нее с интересом:
— А говорила: «Не знаю, не знаю». Все ты знаешь, если мозги включишь!
Наташа моргала на нас, не понимая, но спрашивать боялась.
Я сформулировала в голове задачу и пути решения.
— Слушай сюда, Наташа! Сейчас звонишь матери, говоришь ей, что к обеду Алексеев будет ждать ее здесь.
— А зачем?
Игорек грохнул кулачищем по столу, одна чашка упала на пол, другие пугливо звякнули.