Казнь Шерлока Холмса
Шрифт:
— Выходит, мадам Эльвира — убийца? — спросил я.
— Подозреваю, она была лишь пешкой в руках своего брата, который воспользовался ее помощью для подмены письма, но ничего не сказал ей о яде. Будут ли судить их обоих за покушение на убийство, решать не нам. Однако не сомневаюсь: Чемберлен наверняка побывал в номере Герни, причем основной его целью являлась не столько подмена писем, сколько проверка коробочки с поддельными «Никодимовыми пилюлями». Маэстро хотел убедиться, что жертва аккуратно принимает капсулы.
Через несколько месяцев состоялось разбирательство в Центральном уголовном суде, правда не все известные Холмсу факты получили огласку. Оказалось, что Чемберлена не раз судили за мошенничество
Нашу клиентку мисс Эффи Динс управляющий отеля «Роял Альбион» вновь принял на работу — по настоятельной просьбе Шерлока Холмса. Безусловно, у миланца были основания чувствовать себя в долгу перед нами. Более того, восстановлением в должности горничной дело не завершилось: через несколько месяцев, по случаю семнадцатого дня рождения мисс Динс, владельцы гостиницы назначили девушку помощницей экономки. Это была первая ступенька на лестнице служебных успехов, превзошедших самые смелые мечты Эффи и ее родителей.
Не стоит и говорить, что Илфракомб и Тенби с их романтическими пейзажами и респектабельным обществом, развлекающимся постройкой песочных замков и катанием на осликах, так и остались для меня туманным видением. Также не удалось навестить кузин, проживающих в Уайвлискомбе, — Шерлок Холмс своевременно напомнил мне, что мы для этого слишком заняты.
Судьба джентльмена, которого, как я полагал, мы спасли, оказалась печальной. Примерно через год, сидя после завтрака в нашей гостиной, я взял в руки «Таймс» и принялся листать страницы под непрестанный шум колес и бряцание упряжи, доносившиеся с Бейкер-стрит. Случайно мой взгляд упал на колонку траурных объявлений.
С прискорбием сообщаем о том, что вследствие несчастного случая из жизни ушел мистер Эдмунд Герни, сопредседатель Общества психических исследований, автор книги «Сила звука» и других работ. Мистер Герни родился в 1847 году в семье преподобного Хэмдена Герни, настоятеля Мэрилебонского прихода, получил образование в Тринити-колледже, Кембридж, на факультете классических языков, и после присвоения ему ученой степени в 1871 году стал членом университетского совета. Усопший оставил после себя книгу «Призраки живых», а также многочисленные очерки и статьи. Страдая устойчивой бессонницей и сильнейшей невралгией, он пристрастился к употреблению хлороформа. По неосторожности приняв чрезмерную дозу названного вещества вечером минувшей пятницы, мистер Герни скончался в отеле «Роял Альбион» в Брайтоне, куда прибыл с деловым визитом.
Я молча передал газету Холмсу. Он уже успел надеть свой черный бархатный пиджак и теперь обдумывал дело об ограблении с применением насилия, разбирая сигару на листья при помощи скальпеля и складывая их в масленку. Прочитав некролог, мой друг ничего не сказал. Наконец я сам нарушил тишину:
— Очевидно, мои предостережения относительно использования хлороформа оказались тщетными.
Холмс отложил «Таймс», снова взял скальпель и продолжил препарирование сигары.
— Не будь Чемберлен сейчас в Пентонвиле, — проговорил он, не поднимая глаз, — я мог бы узреть его призрак, который, просочившись в гостиничный номер, безжалостно капает хлороформ на лицо спящего до тех пор, пока тот не перестает дышать. Как вам
— Мне жаль, что я не смог вразумить мистера Герни, — тихо сказал я.
Холмс, нахмурясь, оценивающе оглядел свою работу.
— Если вы чувствуете себя виноватым, мой дорогой друг, то попробуйте загладить промах, предупредив о вреде подобных привычек весь мир, — посоветовал он. — Когда будете писать о нашем маленьком курортном приключении — а это, боюсь, произойдет непременно, — объясните людям, сколь опасно самовольное употребление наркотических веществ, и назовите рассказ «Тайна брайтонского пожирателя хлороформа». Как читатель может убедиться, заглавием, которое предложил мой друг, я не воспользовался.
«Королева ночи»
Очень немногие клиенты Шерлока Холмса прибегали к его услугам повторно. Одним из тех, кто обращался к нему дважды, причем по разным поводам, был лорд Холдер. Во второй раз наша помощь потребовалась этому джентльмену вскоре после «ньюгейтского приключения» — так Холмс называл события, происшедшие с ним в начале 1902 года. Обстоятельства нового дела имели прямое отношение к заговору, который усилиями моего друга рухнул вместе с заброшенными стенами огромной тюрьмы, где располагался форпост преступного мира.
Однажды утром, незадолго до коронации Эдуарда VII, Холмс сообщил мне об ожидаемом визите лорда Холдера. Я признался, что впервые слышу о нем. Мой друг сложил газету и пояснил:
— Человек, который должен прийти к нам сегодня, известен вам как мистер Александр Холдер, совладелец банка «Холдер и Стивенсон», что на Треднидл-стрит. Он носит звание пэра, будучи при этом еще и членом городского совета.
Только теперь я припомнил одно из наших прошлых расследований. Банк мистера Холдера посетил сиятельный клиент, один из самых знатных и высокопоставленных людей королевства, и в качестве залога для получения краткосрочной ссуды он принес с собой диадему из тридцати девяти крупных бериллов, светло-зеленых с желтоватым или розовым отливом. Это произведение ювелирного искусства по праву считалось национальным достоянием. Вкратце опишу происшедшее далее. Из украшения, находившегося на хранении в доме мистера Холдера, пропало три камня. Подозрение пало на сына банкира. Однако этот благородный молодой человек, каким мог бы гордиться любой отец, оказался невиновным, что и доказал мой друг. Скандал удалось предотвратить. Многие именитые семейства Британии, которые спасали фамильные состояния, закладывая драгоценности и произведения искусства, были обязаны мистеру Холдеру. За свои заслуги перед государством он впоследствии получил дворянский титул.
Когда по прошествии немалого времени лорд Холдер вновь переступил порог гостиной на Бейкер-стрит, я с легкостью узнал в нем нашего прежнего клиента. Ему было уже около шестидесяти, однако он по-прежнему оставался человеком примечательной наружности: высоким, статным, с выразительными и властными чертами лица. Его одежда — черный сюртук, безукоризненно скроенные жемчужно-серые брюки и аккуратные коричневые гетры — выглядела строго и в то же время дорого.
Мы немного поговорили о младшем мистере Холдере, находившемся в Капской провинции Южной Африки в качестве помощника лорда Милнера, после чего наш посетитель перешел к цели своего визита: