Казначей
Шрифт:
– Понятно, понятно. И отец никогда тебе о нем не рассказывал?
– Нет, никогда.
– Он вообще говорил о своем лагерном прошлом?
– Ты же знаешь, что он не любил об этом вспоминать. Считал, что столько лет его жизни они просто вычеркнули. И всегда очень переживал.
– Понятно. Как ты сама себя чувствуешь?
– Пока держусь. Все собираюсь к вам приехать, чтобы понянчить внука, пока есть силы. Наши мальчики уже стали взрослыми, в школу ходят. Они во мне больше не нуждаются.
– Не говори так. Мы все нуждаемся в тебе.
Он попрощался и положил трубку. Завтра он наконец узнает, кто такой этот Джолджас Рахимов. Он не мог даже предположить, что именно произойдет завтра утром в его
– Кто это позвонил? – спросила она.
– Мама. Она волнуется насчет мальчика.
– Насчет Андрея, – нервно поправила его жена.
– Да, насчет Андрея, – повторил он имя своего отца.
– Иногда я думаю, что мы живем в каком-то опрокинутом мире, – призналась она. – Некоторые события вокруг твоего банка я до сих пор не понимаю. И возникновение первоначального капитала, и твоя непонятная удачливость в делах, и устранение возможных соперников, смерть бандитов, пытавшихся отобрать у нас филиал в Санкт-Петербурге, твои связи с некоторыми людьми. Скажи честно – ты работаешь под «крышей» мафии?
– И это говорит моя жена, мать моих детей, – попытался превратить все в шутку Анатолий, вспоминая известную комедию.
– Не шути, – попросила она, – все слишком серьезно. Если ты отмываешь деньги мафии, то ты обречен. Рано или поздно они решат, что ты слишком много знаешь, и захотят тебя устранить. Это очень опасная игра, Анатолий, и, надеюсь, ты понимаешь, как себя вести. Не забывай, что теперь ты в ответе не только за себя, но и за своего сына, за свою семью.
– Я об этом всегда помню, – очень серьезно ответил он.
Она поднялась и пошла в спальню. Он еще немного посидел перед телевизором. Пройдя в ванную комнату, он принял душ, растираясь полотенцем. И, не надевая нижнего белья, вернулся в спальню. Она еще не спала, он чувствовал, что она не спит. Он протянул руку, дотрагиваясь до нее. Она обернулась…
– Это на сегодня обязательная программа? – холодно спросила она.
Он отдернул руку. Затем прошел в ванную, надел майку и трусы. Снова прошел к их большой супружеской кровати. И улегся, укрываясь своим одеялом. Посмотрел на нее. Она не спала, это он знал точно. Но больше он не будет ее трогать. В конце концов, у него есть своя гордость. Он заставил себя закрыть глаза, чтобы погрузиться в сон. Завтра ему предстоит важная встреча. Он еще не знал, насколько важная. И насколько она изменит всю его дальнейшую жизнь…
Глава 16
Рано утром, когда на часах было около семи, он позвонил Хамидуллину и сообщил ему о возможном визите непонятного гостя.
– Его зовут… Он предъявит документы на имя Мактуба Сабирова, – вспомнил Анатолий. – Сегодня утром он придет в наш банк.
– Кто он такой? – уточнил начальник службы безопасности. – Вы его раньше видели?
– Нет, никогда.
– Но хотя бы слышали о нем?
– Нет. Отец никогда не говорил, что был знаком с таким человеком.
– Может, вам лучше вообще не принимать его? – предложил Хамидуллин. – Мы сами проверим его и побеседуем с ним.
– Нет, я хочу сам с ним переговорить, – упрямо ответил Гудниченко.
– Тогда разрешите мне остаться с вами в кабинете?
– Не разрешу. В крайнем случае, справлюсь с ним и сумею продержаться до тех пор, пока ваши ребята добегут в кабинет из приемной. И не забывайте, что я буду вооружен. В кабинете у меня есть оружие.
– Возможно, он тоже об этом знает.
– Вы полагаете? – впервые задумался о такой опасности Анатолий. – Хорошо. Сделаем так. Пистолет оставим, а обойму я спрячу в другом месте. Так будет надежнее.
– Может, мы установим видеокамеру или подключим магнитофон?
– Нет. Это лишнее. Если он сумасшедший маньяк, то я его быстро вычислю и позову ваших сотрудников. А если действительно хочет рассказать мне
– Вполне. Я сам его проверю. И сам буду ждать вас в приемной. Есть еще какие-нибудь пожелания или приказы?
Полковник был офицером с многолетним стажем и привык к подобным утренним звонкам и беспрекословному подчинению приказам старших по званию. Гудниченко положил трубку и отправился бриться. В девять утра он уже был на своем рабочем месте. В этот день за ним приехала не одна машина с двумя телохранителями, как это обычно бывало, а сразу две. В приемной центрального офиса банка находилось сразу несколько сотрудников службы безопасности. Казалось, все было готово к визиту неизвестного гостя.
Теперь оставалось ждать. Несколько раз Анатолий смотрел на телефон, размышляя, правильно ли он поступает. В конце концов, легко просто снять трубку и позвонить «Бакинскому Другу». Или его представителю в Москве. И на этом все сомнения и страхи могли закончиться. С другой стороны, ему самому было интересно, какую страшную тайну скрывает этот человек, если его так боится даже сам «Бакинский Друг».
Ровно в десять часов утра в здание банка вошел пожилой мужчина лет шестидесяти пяти, среднего роста, седой, с резкими морщинами, пересекавшими лицо. Одет он был достаточно опрятно. Незнакомец предъявил документы на имя Мактуба Сабирова. По распоряжению руководителя службы безопасности ему выписали пропуск и разрешили подняться наверх в сопровождении одного из дежурных. Уже наверху, перед тем как пропустить его в приемную, сразу двое бывших офицеров МВД его тщательно обыскали. Он следил за ними с явным одобрением и пониманием. Сотрудники проверили каждую нитку на его одежде и только затем пропустили в приемную. Здесь его проверили еще раз. В десять часов сорок одну минуту он наконец вошел в кабинет президента банка.
Анатолий увидел этого человека, когда он был еще на первом этаже. Затем увидел его в своей приемной. Мониторы показывали лицо незнакомца. Теперь Гудниченко просто был убежден, что никогда не видел своего гостя. Рахимов вошел в кабинет и замер у порога.
– Здравствуйте, – сказал Анатолий. – Входите, не стойте, если уже проделали такой долгий путь.
– Вы так похожи на своего отца, – пробормотал Рахимов, проходя к столу. Он не стал протягивать руки, и это было к лучшему. Анатолий показал ему на длинный стол для заседаний, где они могли усесться напротив друг друга. Так было лучше и из соображения безопасности. Стол был большой, и незнакомец не сумел бы дотянуться до своего собеседника. Ему пришлось бы огибать стол, потратив на это несколько драгоценных секунд. А за это время из приемной успели бы ворваться телохранители.
– Итак, вы хотели меня видеть, – начал Анатолий, – можете излагать причины, побудившие вас так срочно со мной встретиться.
– Мне нужно было вам многое рассказать, – поднял голову гость, – у меня мало времени. В любую минуту они могут узнать, где я нахожусь, и прийти прямо сюда. Смерти я не боюсь, но мне необходимо многое вам рассказать, обелить доброе имя вашего отца, и поэтому я должен торопиться.
– Начинайте, – несколько иронично разрешил банкир.
– Дело в том, что мы сидели все вместе. Трое молодых ребят. Ваш отец, попавший туда по политической статье. Где-то он сказал, что в Германии хорошие дороги. Где-то сказал, как продумана система ирригации на прусских огородах, насколько там налажен быт. На него написали письмо в соответствующие органы. Самое печальное, что он даже не отпирался, не считая себя виноватым. Мальчик, который в семнадцать лет воевал, был уже мужчиной, но бесхитростным, смелым, честным мужчиной, который не любил лгать, изворачиваться, приспосабливаться. Ему дали десять лет лагерей и отправили на Колыму.