Казнить!

Бочков Александр Петрович

В атамановой горнице сидело за столом двое. Молчали и явно тяготились друг другом. Не стал разводить разговоры и с ходу – в лоб, ошарашил Игнатова отца нелёгким выбором из двух вариантов…

– Значит так – уважаемый. Не буду тянуть кота за глупости. У тебя – выбор. Первый. Я написал заявление в милицию о бандитском нападении. На меня. С оружием и попыткой убить. Доказательства: оружие с отпечатками пальцев; сломанные указательные пальцы прилагаются. Товарищ капитан вызывает усиленный наряд, а тебя мы помещаем в холодную – до его приезда. И отправишься ты в края далёкие, да нелюдимые – лес валить для страны ! Лет на десять ! И сын твой тоже ! А подельники его ? Один может быть составит вам компанию – если дурак… А если дадут против вас показания – пройдут по делу как свидетели. Дом и имущество конфискуют в пользу государства, а жену и дочек отправят в станицу Советскую,

в которой твоя дочка замужем за местным казаком. А через десять лет – если бог будет к вам милостив – свидитесь… Это во первых… Во вторых. Ты, в течение двух часов собираешь свои вещи; грузишь их на подводы и уезжаешь в Станицу Советская. Землица там свободная найдётся, так что отстроишься… И будешь себе дальше жить, да добро наживать. Если смирно жить. А если начнёшь вередить, или мстить задумаешь – так товарищ капитан тут же даст делу ход. Но тогда уже вся твоя семья пойдёт по статье ! Ты с сыном – за бандитизм, а жена с дочками – как пособники и дети врагов народа ! Выбирай… Времени на раздумье у тебя мало – машине с милиционерами долго до сюда ехать…

– Обложили – сволочи ! – зло процедил казак. Я покачал головой:

– Это не мы сволочи. Это ты такой ! Не делал бы ничего плохого, да не мечтал бы занять место атамана – жил бы себе спокойно… Разве ты здесь ещё кого то видишь ? Несправедливо наказанных ? То-то же. Ладно – хватит попусту воду в ступе толочь – давай, делай выбор !

– Ладно ! Чёрт с вами !!! – ненавидяще прошипел отец Игната – ваша взяла ! Я уезжаю ! – выдохнул он, повернувшись к атаману.

– Мудрое решение… - я снова взял тему в свои руки. – Сейчас отпишешь подворье в пользу станицы, а за это атаман даст тебе телег и коней для них… Атаман кинул в меня насупленный взгляд: чего это ты тут раскомандовался. Но промолчал… - Пиши… Казак сел, написал коряво дарственную; протянул атаману. Тот подписал и спросил:

– Видаки нужны ? Будете за них ? – обратился к нам. Мы подписались… Но сделано только полдела – сейчас начнём вторую половину !

– А сейчас пройдёмте как в общественное подворье…

– Зачем ещё ?
– недовольно проворчал атаман.

– Так положено при передаче имущества атаман – ответил доброжелательно – и казаков своих прихвати с собой – видаками будут. Вместо нас, хотя и мы там поприсутствуем… Увидев непонимание в глазах атамана и капитана милиции пояснил:

– Там – на чердаке, под досками интересные вещи хранятся… Четыре карабина; два нагана и один маузер… И патроны к ним…

– А ещё шесть английских ручных гранат. У атамана и капитана глаза на лоб полезли, а Меньшов ещё и за кобуру схватился.

– Хозяин, конечно, скажет, что это не его ! Что это от других хозяев ему досталось ! А он об них и слухом не слыхивал и видом не видывал… - продолжал я. – А раз имущество бесхозное – надо оприходовать в общественную пользу. Или вот органам отдать… - насмешливо закончил я. Повисла зловещая пауза. Прервал её Игнатов отец:

– Вот же сука ты какая ! – то ли оскорбил, то ли восхитился он – знал бы – сыну бы самолично мозги вправил ! Да что уже теперь то…

– Особенно интересен – мне кажется, маузер… По номеру, наверное можно и последнего хозяина определить… - задумчиво сказал я…

Через два часа рекруты отбыли на место сбора, а через два часа – уехала покинувшая навсегда станицу семья главного виновника их трагедии. Перед отъездом ко мне подошёл Отец Игната:

– Верни золото… - не поднимая глаз, процедил сквозь зубы.

– А зачем оно тебе ? – лениво спросил я – нанять абреков или лихих людишек, чтобы поквитаться ? Вот до таких лет ты дожил, а ума так и не набрался… Не будет тебе золота ! Это вира мне за угрозу моей жизни ! – бросил зло, но помягчел – а для обустройства тебе и серебра хватит… И ещё запомни казак, как брехала твоя жена на карачках ! Навсегда запомни ! Захочешь чем то навредить – только захочешь и вся твоя семья сгниёт заживо ! И до самой смерти оно будут знать – кто виновен в их страданиях и мучительной смерти ! З А П О М Н И !!!

Вечером пришёл кузнец, да не один – с атаманом… Вкусностей в этот раз не было, по поводу чего кузнец даже пошутил:

– Невезучий я человек… Другие как придут сюда – их угостят на славу, а я пришёл - … эх… Дарья отреагировала мгновенно – стала убирать со стола закуску; выпивку, ворча:

– Плохо вас здесь встречают ? Ну так пусть и будет тогда плохо… С трудом гости убедили хозяйку, что они совсем не то имели в виду…

Я всё объяснил; нарисовал на бумаге. И высказал своё мнение: двоим там делать нечего. Нужно человек шесть, а лучше восемь… Нарисовал – как при помощи рычагов

отвалить камень в сторону. Не удивил. Зато мой совет о том, что нужно сплести длинную корзину с закрывающейся крышкой, чтобы поднять покойника и донести его до станицы - прошёл… Атаман лично решил возглавить это мероприятие…

Утром шестеро казаков и атаман ушли к скале, а я не пошёл. Это их внутреннее дело. К вечеру казаки вернулись; бабки навели на покойнике красоту и кузнец выставил родственника на всеобщее обозрение. Все пришли: посмотреть, проститься. Я тоже сходил. Импозантно так смотрелся Семён Кабан в домовине: Натёртая маслом кольчуга; красивые чистые сапоги; шлём на голове; красные бархатные шаровары, подпоясанные красным кушаком; пистоль с золотыми накладками в руках… (Всучил кузнецу пистоль подешевле, хотя он отказывался и один из засапожников в ножнах). Глазницы, правда, подкачали, но тут уж ничего не поделаешь: не вставлять же туда драгоценные камни ! Обнесут могилку: не свои, так пришлые ! А так – всё по первому разряду, даже попик приехал из головной станицы, где – вроде бы, он был не у дел…

Покачиваясь на ухабах и рытвинах видавшая виды легковая "Эмка" катит к Новопавловской… Оно и понятно – кто же даст начальнику уголовного розыска новую машину ? Дали такую – и на том спасибо… А внутри её – на переднем сиденье – еду я. Капитан, после фантастических событий – с точки зрения местных аборигенов, расщедрился и прислал за мной свой пепелац. И за это ему моё огромное спасибо ! Потому как загрузился я, отбывая в столицу – изрядно. Два ковра местной работы – полтора на два, скатанные в тугой рулон и обшитые холстиной; солдатский вещмешок, забитый под завязку; три трёхлитровые стеклянные банки – доверху забитые местными дарами природы и фауны: банка с густейшим сливочным маслом; банка с густейшим пахучим мёдом и банка с мелкими кусками мяса молодого барашка в топлёном масле… Максимум мяса с незаметными прослойками масла. А какие они тяжёлые ! Словно в них камней наложили ! Или золота…

Грустно… Совсем не хочется уезжать из, ставшего таким привычным, уютного мирка с постоянной заботой любимой бабушки… Не хочется, но надо. Вот и качу в станицу, чтобы сесть на поезд, который довезёт меня до Минеральных вод, а оттуда уже – в Первопрестольную… На а оттуда – в Тушино… В "спецуху"… Сдавать экзамены. Почему то вспомнились слова бабушки:

– Да ты за меня не бойся Мишенька ! Помрёт он через полмесяца… Да так помрёт, что и виноватых не будет… Это она про Игнатова отца… Вот так – под укачивание и ностальгические размышления о сущности бытия, прибыли в станицу к райотделу. Вышел; потянулся, разминая затёкшие от долгого сидения мышцы. И пошёл к Меньшову. Попрощаться. Капитан был на месте. Прежде чем попрощаться – усадил его на стул. Лицом к двери. А сам сел к ней спиной… Даже если кто и захочет подслушать – услышит лишь невнятный бубнёж. Усадил и кратко - тезисно, поведал ему о событиях ближайших трёх годков. О том, что его может коснуться в это время. И наметил ему линию поведения на эти три года. Чтобы выжить среди жерновов, именуемым у нас годами Большой Чистки… Убедительно поведал, с внушением !

Капитан молча выслушал; встал, протянул руку. Прозвучало скупое – Спасибо. А большего мне и не надо… Попрощались, обнявшись. Мне неловко – кто я против него. Сейчас… А уважение – как взрослому. Потом Меньшов меня обрадовал: он даёт мне в дорогу своего сотрудника. Основание – отвезти документы в Минводы начальнику тамошнего угрозыска. Сотрудник отдаст документы, а я – гостинец от сослуживца. И записку. Его приятель посадит меня на поезд. Восхитился его стратегическим мышлением; когда проводник увидит – кто провожает меня, вопрос проверок отпадёт сам собой… И в этой станице капитан лично проводил меня на перроне. Проводник поезда – хоть и проходящего, проникся ко мне почтением и любезностью. Так и добрались до Минвод: спокойно и без проблем. В городе прошли к начальнику угрозыска: сотрудник вручил документы, а я подарки и записку. Провожать меня майор не поехал, но его зам и билет в кассе взял и проводил меня до купе. Я и вселился в него первым – как только подошёл поезд: в глубокую верхнюю полку – над проходом по вагону, закатил в самый конец ковры и задвинул банки с местными дарами. Вещмешок поставил поближе – там у меня еда на дорогу… Сел – пока, на нижнюю полку – себе попросил верхнюю и предался ожиданию моих попутчиков. Заселились: семейная пара: муж комбриг с женой и весёлый, общительный гражданский. Оказался начальником отдела по контролю за сбытом Наркомата машиностроения. Это мне повезло ! Крупно повезло !!! Будем налаживать контакты ! Паровоз свистнул; вокзальный колокол дал сигнал к отправлению и поезд тронулся. В Москву…