Казнить!
Шрифт:
– Настя… - начал я так же проникновенно – чуть ли не с придыханием: и мы тоже кое чего можем – ты совершенно права – есть причина. Видишь ли в чём дело… - подержал я паузу, заинтриговывая Настю…
– Русские в Советском Союзе, да и в царской России были и есть главная, доминирующая нация ! И не потому, что их больше – потому, что именно они развивали промышленность; строили города, дороги, больницы, заводы и фабрики… Именно они защищали Родину от внешнего врага… Именно они несли свет образования и просвещения остальным нациям и народностям… Кораблёва недоумённо захлопала ресницами (не выходя из образа недалёкой глупышки): какое это имеет отношение к нашим с ней непростым отношениям ? Имеет Настя !
– И породниться с русским или с русской считалось за честь… - продолжал я уже нормальным голосом – впрочем как и за любого славянина… А потому для девушки любой национальности гулять с русским
– Возьмём остальные нации и народности… Они – по своим качествам ничуть не хуже русских. Каждая имеет свои особенности, но всех их объединяет одно: в трудную для Родины минуту они встанут на её защиту, потому что это - ИХ РОДИНА ! И они и их деды и прадеды и более ранние пращуры родились здесь ! Лишь одна народность стоит особняком. Это иудеи ! У них НЕТ РОДИНЫ ! – выдохнул я зло в лицо бледнеющей Кораблёвой. – Для них… РОДИНА ТАМ – ГДЕ ИМ ХОРОШО ! Хорошо им здесь – они живут здесь… Предложат более лучшие условия – переметнутся туда ! (Промелькнули перед глазами статьи, рассказы о десятках тысяч желающих уехать сразу же после войны в новое государство – Израиль. Да не на новую, историческую родину они стремились: в СССР нужно было терпеть лишения и восстанавливать разрушенное, а там – всё давалось, практически бесплатно ! Да, к тому же – фронтовики и партработники из местных стали теснить их с хлебных мест…) И живут эти иудеи в СССР не для других – как остальные народности, а для себя ! Только не путай иудеев с евреями ! Евреи искренне считают СССР своей родиной; живут и работают для её блага и жизнь могут за неё отдать – так же, как и другие !
– А ты, Кораблёва – стала "дружить" не с евреем – с иудеем !
– бросил зло в глаза побледневшей девушки. – Может быть у тебя к нему была любовь ? – издевательски поинтересовался я – к этому толстому тупому уроду ? Только не ври… И за какие такие достоинства ты позволяла ему тебя обнимать; лапать; целовать ? Молчишь… - не давая, как в армии слова распекаемому подчинённому, давил на психику…
– Так я скажу тогда - за что ! За деньги, которые у него не переводились ! А откуда они у него ? Папа его – ответственный работник Внешторга, то есть обыкновенный ворюга, как и все иудеи ! А ты – Кораблёва – развлекалась и принимала подарки, купленные на сворованные у народа – считай у нас деньги. И за что он их платил - за те удовольствия, которыми ты одаривала этого жида ! И после этого ты хочешь, чтобы Я начал с тобой "дружить" – тратя на тебя, теперь уже свои деньги ?! – выдохнул свистяще в лицо ошарашенной Насте, белой, как мел; с трясущимися, как в лихорадке, губами…
– Нет, подруга… Поищи себе другого иудея – с твоей красотой это не трудно сделать… - сказал – как в лицо плюнул ! Резко развернулся и пошёл к котельной. Вот и поговорили. Высказался – и полегчало…
– Миша ! Подожди ! Ты не понимаешь… Ты не так всё понял !
– летело мне в спину отчаянное, но я только отмахнулся, не поворачиваясь…
Утром, договорившись с директрисой, забрал с собой сестрёнку: пусть хоть на пару дней окунётся в прежнюю, счастливую жизнь… Начало пути Наташка провела скованно; потом раскрепостилась, защебетала… К концу пути, правда, подуспокоилась: поняла, видимо, своим женским чутьём, что я такое долго не выдержу… И действительно – привыкший к одиночеству и возможности распоряжаться своим временем как нужно мне, а не подстраиваться под кого то – к концу третьего дня нахождения гостьи, я чувствовал себя "не в своей тарелке"… Вот в том то – как мне кажется и была прелесть коммунальных квартир: они учили людей уживаться друг с другом; сопереживать; помогать, поддерживать; объединяться против общего "врага"… А может я и не прав… Но в данный момент я думал и считал именно так. Отвёз сестрёнку обратно; дал истопнику несколько пачек пятирублёвок, чтобы выдавал сестре – в разумных пределах, естественно… А ей строго настрого приказал: за ворота "спецухи" одной – ни ногой ! Или вместе с подружками или – на худой конец попросить провожать Алишера или Колюню… Наташка убежала, с подарками, к подружкам, а я – в "кругосветку" с гостинцами: директриса; Соловьёва; Дергачёв с приглашёнными приятелями: Алишером и Колюней… Не успели мы обсудить рабочие и спортивные успехи парней, как в котельную ворвалась Натали:
– Миша – можно тебя на минутку ?! – умоляюще попросила она. Что там ещё случилось ? Вроде ничего тревожного на территории не заметил и парни были спокойны… Вышел и вопросительно поднял брови.
– Миша… - взволнованно прошептала Наташка – этот гад – Вайнбаум, заманил Настю; напоил её и обесчестил ! – выпалила зло
– Миша… - робко промолвила она – с этим же нужно что то делать ?
– А подумать ? – прищурился я… - Вот ты бы пошла к парню – одна ? Сестричка замотала головой. – А стала бы ты с ним пить вино, да ещё наедине ? Наташка замотала головой так, что я не на шутку испугался – отвалится ! Вопросительно поднял брови:
– Ну и о чем тогда разговор ? Сама пошла; сама напилась; сама получила то, чего могла избежать – подумав мозгами…
– Она очень сильно расстроилась после разговора с тобой… - робко возразил юный адвокат – она была сама не своя… Ну правильно: всё как обычно – у женщины всегда мужчина виноват !
– Так это, получается я заставил её пойти в "гости" к жидёнку; я заставил её напиться и я заставил её раздвинуть ноги ?! – не сдержавшись, бросил зло ! Наташка побледнела: поняла - опять "накосячила"…
– Что она хотела – то она получила ! – жёстко отрезал я – а тебе на будущее – хороший урок ! Сама "накосячила" – сама и разгребай за собой ! И хватит об этом ! Вот так – за несколько секунд настроение загнала в минуса… Эх, сеструха, сеструха… Вернулся назад; посидели, но видно и парни что то прочувствовали – попрощались. И мне пора… Вернулся домой; принёс из сарая нужные инструменты, а сказанное Наташкой всё не шло из головы. Получается – я был, хоть и невольной, причиной "грехопадения" Кораблёвой. Но жидёнок то каков – а ?!
Вайнбаум, увидевший – как во двор въезжает моя машина – рванул со "спецухи" через забор: чуял, тварь, что может отхватить "по самые помидоры" ! И вернулся – так же, когда я уехал… Встретиться с Кораблёвой у него не было никакого желания: попытавшись утром снова взгромоздиться на Настю, чтобы получить очередную порцию удовольствия – был безжалостно отброшен приходящей в себя новоявленной "половой партнёршей" и с трудом избежал её ногтей – рванув из комнаты голышом, подхватив на ходу свою одежду… Наблюдая из-за забора он видел – как в котельную прибежала сестра его личного врага; как он что то ей выговаривал… И как уехал - ничего не предприняв ! Значит ему случившееся безразлично ! – сделал правильный вывод "сексуальный террорист", а значит – можно будет постепенно приучить эту красавицу к мысли что у неё всего лишь сменился партнёр, сделавший её – к тому же, женщиной… Придётся, правда, раскошелиться… - с неудовольствием подумал жидёнок, вспоминая мудрые слова и деда и отца: за удовольствия надо платить… С тем и улёгся спать: как там в библии говориться – будет день и будет пища…
Ночью неведомая сила: хотя какая там неведомая – очень даже знакомая – подняла Вайнбаума с постели… Ругнувшись негромко - потащился в туалет. Облегчился; вздохнул удовлетворённо и вышел. На скрип открываемой дверцы туалетной кабины даже не успел оглянуться, как свет в его глазах померк… Сколько времени он провёл на холодном бетонном полу – неясно, но замёрзнуть успел порядочно, потому что сидел, прислонившись к такой же холодной стенке. И, почему то – без штанов. И трусов…Опустив взгляд на низ живота, который он, почему то, не чувствовал и увидел то, что заставило его застыть…
Дикий, нечеловеческий вой, полный ужаса, страха, отчаяния пронёсся по коридору спального этажа, врываясь в сознание спящих; заставляя вскакивать с кроватей слабых волей и приподнимать головы с подушек сильных… А вой, с короткими перерывами, впивался в уши, в не отошедшее от сна сознание ! И вот уже смельчаки идут в сторону дикого воя – в сторону туалета… Из своих комнат "выползли" заспанные дежурные воспитатели и тоже заспешили в сторону туалета… Вошедшим предстала жуткая картина: обезумевший воспитанник средней группы сидел на бетонном полу без штанов; смотрел куда то между ног и оглушающе выл, перемежая вой всхлипами, чтобы набрать в грудь воздуха для очередного нечеловеческого воя ! Смельчаки, подошедшие к воющему и бросившими взгляд туда же, куда уставился безумец, вели себя по разному. Одни просто бледнели; другие зажимали рты ладонями. А третьих просто рвало ту же ! И было от чего: между ног у парня – там, где у нормального мужчины находилось его "хозяйство" – темнела большая чёрная блямба, из под которой на пол стекала бело-жёлтая сукровица и капали тяжёлые багровые капли крови, разбрызгиваясь по бетону уродливыми кляксами. Всем, кто видел это – было ясно: сидевший на полу уже не был и никогда не будет мужчиной – он стал скопцом ! Если, конечно, выживет ! Более осведомлённые поняли: это тот, кто обесчестил первую красавицу их заведения ! И буквально всех – от воспитанника до начальства интересовало одно – Кто это сделал ? А вот выживет ли скопец или нет – волновало не многих…