Казуал
Шрифт:
— А если я не пойду? Потащишь? — с вызовом подняла голову Скит.
— Потащу. — усмехнулся я. — Да я же по глазам вижу, что пойдешь. Ни за что не поверю, что девчонка, полчаса назад палившая по черному сектору сдалась при виде какой-то там городской легенды. Которую, к тому же, однажды уже нагнули. Вставай, время — деньги!
Скит снова усмехнулась и принялась медленно подниматься с асфальта.
Вот и славно. Вот и хорошо. Потому что если бы она не пошла своей волей… Не знаю, что бы я делал. Сам сказал «потащу», но вряд ли смог бы — головная боль от таблеток не прошла,
Может быть, это отходняк от той дряни, что Скит мне вколола на свалке? А не рано ли?
Так или иначе, нельзя ей показывать, что со мной что-то не так, иначе точно раскиснет. Пока могу перемещать ноги — надо идти.
— Куда пойдем? — буднично спросила Скит.
Я махнул рукой вдоль улицы:
— Да прямо и пойдем. Посмотрим для начала, что это за Климовск такой, попробуем выцепить хоть какие-то ориентиры. А там уже по ситуации.
— Ну идем, командир. Кстати, ты так и не сказал, как тебя зовут? Ну, или как мне тебя называть?
— Да как хочешь, так и называй. — я махнул рукой, ловко уходя от ответа. — Нам все равно недолго дружбу водить.
— Точно. — невесело рассмеялась Скит. — Тогда будешь… Крот.
— Почему Крот? — удивился я.
— Это же очевидно! Потому что ты ползал как крот по мусорным кучам, когда я тебя нашла. Такой же слепой и беспомощный.
— Крот так Крот. — я пожал плечами. — Главное чтоб под землю лезть не пришлось.
Я поднял с асфальта оружие черного и мы пошли вперед по улице.
Дома сменялись другими домами, блоки по пять прерывались перпендикулярными улицами. Несмотря на свежий асфальт и яркую новую разметку, на перекрестках не было ни одного светофора, над головами не тянулись провода и вообще не было ни единого элемента инфраструктуры города — даже урн и скамеек. Создавалось ощущение, что это какой-то макет города, который только издалека должен выглядеть как город. И это очень опасно перекликалось с версией Скит о том, что Климовск — живой.
А еще мне с каждым шагом становилось все хуже и хуже. Голова болела настолько сильно, что пришлось снова залезть в аптечку Скит и закинуться самым сильным анестетиком из найденных. После этого ненадолго полегчало, но зато появилась слабость в мышцах и чувство тошноты. Я изо всех сил старался не подавать вида, но Скит уже подозрительно косилась на меня и несколько раз порывалась что-то спросить, но передумывала в последний момент. Чтобы меньше мозолить ей глаза своей позеленевшей мордой, я слегка ускорился и опередил ее на шаг, да так и пошел чуть впереди.
Поэтому смятый фольгированный пакет от овощных крекеров из рационе MRE, который Скит выбросила в сторону двадцать минут назад, я увидел тоже раньше. И при полном отсутствии ветра, который мог бы принести его сюда, это все значило только одно — мы пришли туда же, откуда начинали свой путь.
Мы ходим кругами.
Глава 4
Не то чтобы я не ожидал этого, нет. Скорее даже я подспудно надеялся, что это случится, чтобы сказанное Скит подтвердилось и я смог получить хоть какую-то правдивую информацию
Но это не значит, что я был рад тому, что все подтвердилось.
И в первую очередь это было плохо именно из-за Скит. Не хватало еще, чтобы она снова ударилась в панику.
Поэтому я не стал даже оборачиваться, и, тем более, заострять внимание на лежащем возле бордюра шарике из фольгированной бумаги. Якобы случайно запнулся, чуть не полетел на асфальт, присел и уперся ладонью в асфальт, чтобы не упасть, накрывая при этом смятый пакет.
— Все нормально? — подозрительно спросила Скит, остановившись за спиной.
— Конечно. — ответил я, поправляя шнуровку на ботинке. — Шнурок развязался.
В трех словах я умудрился соврать дважды. Шнурок не развязывался, это и так понятно.
А еще я был вовсе не нормально.
Я крепился и держался, но мое состояние однозначно ухудшалось с каждой минутой. Каждый шаг будто вытягивал из меня энергию, и спустя полчаса после того, как я подобрал пакет, я понял, что уже не иду, а буквально плетусь, цепляя ногой ногу. Скит неодобрительно косилась на меня, но ничего не говорила, будто молчаливо заявляя, что, если я хочу убиться, она мне мешать не будет.
Когда я понял, что идти дальше не в состоянии, пришлось скомандовать привал и почти рухнуть на асфальт.
В глазах откровенно двоилось, руки и ноги слушались с запозданием, голова гудела, но при этом парадоксально сохраняла ясность мысли. Я четко понимал, что со мной что-то не так, и даже продумывал, что мне может помочь из аптечки Скит, но каждый раз приходил к выводу, что ничего такого там нет. У нее там был стандартный набор — противошоковая тройка, два жгута — турникет и Эсмарха, таблетки для обеззараживания воды, радиопротекторы, обезболивающее в таблетках и шприц-тюбиках, бинты, ножницы Листера, антигистамины, шовный материал и прочая мелочевка, которая поможет при ранениях, но никак не поможет мне в моем нынешнем состоянии.
— Скит, мне хреново. — признался я наконец. — Это из-за той дряни, что ты вколола?
Скит поджала губы и покачала головой:
— Что тебе хреново, я вижу. Но это не из-за «Искры». Она тебя должна отпустить только через пару часов.
— Тогда плохо дело. — выдохнул я. — У тебя есть еще «Искра»?
— Есть… Но, боюсь, тебе только хуже станет от нее.
— Дай. Если буду реально подыхать, вколю. Еще сколько-то продержусь на ней.
— А оно того стоит?
— Конечно, стоит. — улыбнулся я. — Ты же без меня не выберешься из оцепления, забыла?
— Точно. — грустно улыбнулась Скит, протянула руку за спину и оторвала от рюкзака аптечку. Покопалась в ней и протянула мне шприц-тюбик с синей окантовкой.
Я взял его и убрал в единственный целый карман на своей драной куртке.
— Вот отлично. А сейчас пять минут отдыха… И дальше идем.
Я закрыл глаза и на пять минут вырубился. Как ни странно, после этого мне немного полегчало, и я даже смог двигаться дальше. Медленно и неуверенно, но хотя бы не висеть мешком на плечах Скит.