Кедровый лохотрон
Шрифт:
— И что? — сердито глянул на неё Сидор. — Что ты предлагаешь? Мне самому туда отправляться? Лезть вместе с ними на стены? По примеру Боровца? Уведшего из города, чуть ли не половину своей бывшей городской стражи, якобы добровольцами, и застрявшего под стенами Сатино-Татарского на долгие недели. За что его и выкинули с тёпленького местечка поста Начальника Городской Стражи, а в Совете только и воплей о том, что защита города оголена и надо срочно собрать деньжат на найм и обучение новых рекрутов. Зашибись!
Наверное, Боровец решил быть поближе, так сказать к месту основного действа. Подождать
— Боровец ушёл умирать, — тихо проговорила Белла, не глядя ему в глаза. — И всем в городе прекрасно известно, что за спины рыцарей он не прячется. А что парни его оказались лучше подготовлены к войне с ящером, чем тот сопливый молодняк их низовых баронств, так за это ему честь и хвала.
— Корнею, — выплеснув раздражение, сердито отвёл глаза в сторону Сидор. — Это Корней сделал из его тюфяков настоящих бойцов. И это его заслуга в том, что за две недели боёв у Боровца в отряде потери десять процентов, а у рыцарей — семьдесят. Что называется, почувствуйте разницу.
— И раз уж мы вспомнили Корнея, то не мешало бы проехаться на озёра и посмотреть, как там у него идут дела. Что у нас там со строительством нашего Великого Озёрного Пути. Вот что нас должно интересовать, а не амазонки и судьба каких-то сопляков.
— Эти сопляки — сыновья бывших вассалов нашего баронства. Наши будущие вассалы. И если они сейчас погибнут, я себе этого никогда не прощу.
— И ты мне предлагаешь их спасать? — с горечью посмотрел на жену Сидор. — Спасибо. За доверие, говорю, спасибо, — сердитым голосом пояснил он ничего не понимающей Белле.
Сидор, откинувшись на стенку землянки, широким жестом провёл рукой перед собой.
— Надо будет плакат такой написать и вывесить на своих воротах: "Сидор, спаситель пореченского рыцарства!", — ёрнически изобразил он лозунг. — А дубликат, как Олегов щит прибить на стене здания городской Управы, прям перед входом, у парадного крыльца, чтоб все видели, какой я херой.
— От слова х…, - запнулся он под сердитым взглядом Беллы.
Заткнувшись, какое-то время Сидор сидел, молча, сердито сопя и о чём-то раздражённо думая.
— С чего ты взяла, что Боровец ушёл умирать, — вдруг неожиданно спросил он, отвернувшись от жены.
— Немой сказал, дружок нашего Кольки.
— А ему сорока на хвосте принесла, — рассердился Сидор.
— Немой подслушал разговор Головы со Старостой, когда те разругались с Боровцом как раз по поводу всей этой истории с приглашением рыцарей на бал и вызовом на турнир. Так получилось, что он всё слышал. А потом пересказал Кольке, чтоб тот поговорил с нами, и чтоб мы помогли Боровцу.
Боровец его какой-то там по счёту дядька, седьмая вода на киселе, навроде Головы. Но Боровца, в отличие от Сильвестра он сильно уважает. Вот и постарался нас предупредить, чтоб мы ему помогли.
— Мы? — изумлённо уставился на жену Сидор. — Чтобы мы сами пошли под стены Сатино и там сложили свои дурные головы? По примеру этих сопляков?
Боровца в любом случае убьют, под стенами Сатино или потом, чтоб
Ведь за такой крупный куш, что им отвалили амазонки по заказам на строительство судов и на закупку оружия, они обязались развязать войну с левобережными ящерами. Вот они и постарались вывернуться за счёт чужой крови. И у них это получилось.
— И это всё тебе рассказал парнишка, — задумчиво глядя на жену, констатировал Сидор.
— Если ты немного подумаешь, кому это выгодно, убрать из города тысячу вооружённых профессиональных бойцов и положить её на границе, без привлечения своих клановых войск, то ты сам поймёшь что я права. Даже без того, что сказал нам Молчун. Просто хорошенько подумав.
— Хм, — задумался Сидор. — Честно говоря, мне было несколько странно, что как-то уж очень удачно все приехавшие рыцари вдруг разом оказались на границе, где им вообще делать нечего. А учитывая настоятельные потуги городских властей затащить на охрану границ хоть кого-то, любым способом, вплоть до обмана, то догадки твои вполне имеют место быть.
— Это, к сожалению, не мои догадки, — тяжело вздохнула Белла. — Это полностью подтверждённые факты.
— О, как, — тихо прошептал Сидор. — Даже так.
— Даже так, — сердито кивнула головой Белла.
— В Амазонии по границе с подгорными ящерами идут тяжёлые бои с новым поколением ящеров, — тихо проговорила Белла. — И это аукается нам всё сильней и сильней.
Ящеры наступают с востока на юг и на запад, через бывшие волоки и болота верховий, полностью перерезав всяческое сношение всего Поречья с Империей. И амазонки терпят жестокие поражения, медленно теряя свои территории и постепенно, верста за верстой отходя на запад и север. Уже потеряно до половины территории каучуковых болот на востоке страны. И перспективы перед амазонками самые безрадостные. Поэтому они, активно ищут союзников, закупают везде оружие и нанимают бойцов. В том числе и в Ключе. И им уже без разницы кто воюет и как, ключёвцы или пореченцы. Лишь бы оттянули с фронта хоть кого, и чтобы туда, на их фронт местные ящеры не дали подкреплений с этого берега.
А тут ещё и восстание доведённых до отчаяния штрафников. Точнее смертников.
Власти Амазонии снова официально обратились к городским властям с просьбой о помощи и покупке оружия. И теперь уже гонору у них сильно поубавилось. Теперь они не прочь купить и у нас наши пневматические пулемёты, а при нашем согласии, то ещё и мортиры. С каждым днём положение у них ухудшается и они хватаются за всё, даже за соломинку.
— Оно-то, может быть, и так, — раздражённо хмыкнул Сидор. — Для них. А вот надо ли это нам соваться в ту войну? Ответ — нет, не надо. Продать им оружие — можно, даже нужно. А вот воевать за чужие интересы — нет, не надо. А Голова если хочет, пусть воюет. Но только без нас.