Кедря и Карась
Шрифт:
Это, товарищ лейтенант, дедушка Советской Армии к дембелю готовится и молодых солдат приучает стойко переносить трудности армейской жизни.
Мда ! промычал Валерий и подумал, что если заставить сейчас этого громилу отдать молодым их матрасы, то после его ухода из роты все вернется "на круги своя", - только лишний шум поднимать и солдат будить, - ладно, поехали дальше: сорок семь, сорок восемь, восемьдесят один, - закончил счет Валерий и вопросительно sqr`bhkq на сержанта, - где еще три человека?
А вам капитан Кедря ничего не говорил разве, товарищ лейтенант?
Говорил, говорил. Только вот если к утру
Валерий с чувством тяжело подсасывающей сердце тревоги вышел на плац и направился к себе в дежурку поспать до подъема. 9.
Ни к обещанному Кедрей сроку, ни к семи утра, когда в ротах был объявлен подъем, посланные за аккумуляторами бойцы в расположение части не вернулись. Не явились они и на завтрак, что вызвало у Валерия особенное беспокойство. Еще более опечалило Андрейчика запоздалое сообщение дежурного по КТП, что в парке так же отсутствует бортовая машина 39-45, по словам дежурного выехавшая из части накануне вечером по устному распоряжению капитана Кедри. Без соответствующей записи в журнале выезда на линию и без путевого листа.
Итак, сержант Никитин, рядовые Буткевич и Кравчук, плюс машина. Это пахнет хорошеньким ЧП, - думал Валерий, глядя на вмонтированные в пульт дежурного электронные часы.
Надо бы доложить ответственному старшему офицеру, - рука сама потянулась к телефону, но тут же пришла в голову другая мысль,
А если ничего страшного не произошло, и ребята благополучно украв где-то свои аккумуляторы, сейчас вернутся. Мой звонок начальнику штаба подставит Кедрю под неприятность, да сам я как буду выглядеть? Всю ночь знал, что люди в роте незаконно отсутствуют и никаких мер к розыску не принял, - хорош дежурный! Валерий нервно закурил и стал думать.
А если напились пьяные и лежат где-нибудь в кювете кверху колесами, с проломанными головами, кровью истекают, а я молчу и ничего не делаю, а? Что тогда? Или еще хуже, задавили кого, гражданского какого-нибудь? Под суд ведь пойти могу. Вот Кедря хорош гусь! Сидит сейчас дома и телик смотрит - утреннюю почту и чай со своей толстой жинкой попивает. Хоть бы позвонил. Побеспокоился, вернулись, мол, мои ребята или нет. И что это я за него отдуваться должен? Пошел он на фиг сто раз! В конце концов, воровать он их сам посылал, пускай у него голова и болит.
Валерий решительно снял трубку и набрал номер квартиры начальника штаба.
Але, я слушаю!
– раздался в трубке детский голос, по видимости принадлежавшей Федорову-младшему.
Папу к телефону позови, - проговорил Валерий, как можно мягче, почти что нежно даже.
Папа спит еще, сегодня воскресенье, - пропел голосок и в разговоре повисла пауза, грозящая прерваться отбоем.
Але! Не вешай трубку, пацан! Папу разбуди немедленно и передай, что дежурный по батальону звонит, по срочному делу!
Майор Федоров был, по мнению Валерия, одним из немногих в нашей армии настоящих военных. Отчаянно смелый, драчун и матерщинник, это был офицер, который умел совершать поступки не испытывая страха за свою карьеру. У него не было блата в вышестоящих штабах, но, тем не менее, он никогда не дрожал за свою шкуру и, как говорится, умел "брать на себя". Федоров откровенно qrp`d`k, что у армии нет настоящего дела, то есть войны, и считал, что безделье губит лучшие офицерские
После короткого доклада, Валерий позвонил на КТП, распорядился послать за Федоровым машину.
Теперь ответственность за ЧП лежит не на мне, - подумал Андрейчик с облегчением.
Он достал новую папиросу и закурил. Ждать пришлось недолго. Федоров приехал в неожиданно хорошем настроении. Валерий встретил майора с рапортом по-уставному, но тот оборвал его, и по-дружески подавая руку перевел разговор в мягкий приятельский тон.
Здорово, Валерий, что там у вас произошло? Мальчишки с промысла не вернулись? Обычное дело, чтобы ему треснуть! Кедря, конечно, свинья порядочная, я тоже грешен, бывало, посылал ребят к гражданским запчасти воровать, но ведь я с ними вместе тогда ходил. А ребят тоже можно понять, нет запчасти, машина неисправна, а неисправна машина, вылезай из-за баранки и ступай в линейную роту. А кому охота? Эти-же шофера - пятая рота - это-же аристократия наша. Ездят в город, контроль за ними ослаблен, водка, девчонки. Деньжата левые колымные... Ты же понимаешь, лейтенант.
Я понимаю, Александр Евгеньевич, делая умное лицо кивал Валерий.
А Кедря - свинья, конечно! Сам-же воровать посылает, сам же запчасть со склада не дает, и сам же с машины бедного водителя снимает, если тот не украдет. Такая вот петрушка, понимаешь.
А почему на складе нет?
– спросил вдруг Валерий, - почему законным порядком аккумулятор нельзя получить?
Ты наивный человек, Валера, те запчасти, что по-норме спускаются на ремонт, тот же Кедря или его техники прапора уже давно продали гражданским за мясо, за водку, или за чистые деньги. Впрочем, Кедря-то вряд-ли, а вот прапора наши, что в парке и на складах, они растащат армию скоро всю начисто, знаешь, как про них у нас говорят?
Нет, не знаю, товарищ майор
Прапорщик советской армии, это такая животная, которая до обеда думает что бы такое из части украсть, а после обеда думает как бы это за забор вынести, вот как,
Валерий угрюмо хохотнул.
Ну, ладно, надо ведь что-то предпринимать. Сейчас выясним у Кедри, куда он их посылал, а потом пойдем в роте попытаем, я так думаю, что они могли куда-нибудь к девкам забуриться.
Валерий собрался было уже звонить Кедре на квартиру, как вдруг затарахтел один из аппаратов на пульте, и из динамика донесся голос дежурного по узлу связи
Товарищ лейтенант, возьмите трубочку, с вами будет говорить командир.
Что там такое случилось еще?
– ворча себе под нос, Валерий поспешно схватил трубку аппарата.
Слушаю, дежурный по батальону лейтенант Андрейчик!
Здравствуйте, здесь Чернов, - послышался в трубке знакомый cnknq.
Здравия желаю, товарищ подполковник!
Как проходит дежурство, лейтенант?
– голос командира звучал спокойно.
Все нормально, товарищ подполковник, - сказал в трубу Валерий и лицо его при этом исказилось гримасой страдания от собственного вранья и страха за это вранье.