Кеес Адмирал Тюльпанов
Шрифт:
Ветер развевает бело-сине-оранжевый флаг. Белый цвет – свобода, синий – морской простор, оранжевый – принц Оранский.
Да здравствуют гёзы!
АЛЫЙ БЕРЕТ
Внезапно спал ветер, и вода стала мельчать.
– Полтора фута! – с тревогой кричал матрос с шестом. – Фут с четвертью!
Теперь
– Адмирал! – крикнули с носа. – На мосту испанцы!
– Вижу, – процедил Буазо.
Прямо против нас, не дальше чем в полумиле, висел над каналом мост. За ним открывалось озеро. На мосту и сбоку по обе стороны канала чернели ряды пехоты. Солдаты стояли прямо в воде и на полосках выступающей земли.
– Проклятье! – прорычал Буазо. – Их слишком много! Испанцы, видно, понимали, что по мелкой воде нам озеро не обойти. Они встречали нас, как говорится, на «узкой тропинке». Буазо вызвал всех капитанов и сказал:
– Попробуем атаковать в лоб. Другого пути нет. Мартене, Хендрикс и ван Харен ударят по флангам с легкими лодками и пешими. Что делать, ребята! Придется размять свои косточки!
Испанцы начали первыми. С моста ухнули пушки. «Дельфтский ковчег» развернулся и тоже ударил двумя стволами. Потом повернулся другим бортом и дал новый залп. Одна пушка была спаренной, стреляла скованными цепью ядрами. Такой снаряд сметал много солдат при попадании, а в общем-то был предназначен для разрушения снасти морских кораблей. Ударили и другие пушки.
Гёзы с криком кинулись на испанцев, но те стояли твердо, их было не меньше трех тысяч. Я не люблю долго рассказывать про бои, где не бывает удачи. А этот кончился плохо. Мы откатились, потеряв несколько судов и не знаю уж сколько матросов. Одно ядро начисто снесло деревянную русалку на носу «Дельфтского ковчега».
Адмирал Буазо был в отчаянии. Он кричал, что не умеет воевать в блюдце с водой, его стихия океан! Многие суда уже сидели днищами на земле, но тут неожиданно задул зюйд-вест и вода стала прибывать.
Какие-то люди потребовали встречи с Буазо. Оказалось, это жители деревни Зутермеер. Они посоветовали сделать обход вправо. Плотина там низкая, а испанские гарнизоны слабее. Но и до их совета адмирал уже наугад поворачивал флотилию.
Через час мы уже атаковали гарнизоны Зутермеера и Бентейзена. Испанцы бежали. Плотина здесь действительно небольшая, и проходы в ней сделали быстро.
Горели Бентейзен и Зутермеер, а мы по красной от пожара воде шли молча на следующий испанский заслон у деревни Норт-Аа.
Схватка была короткой и ожесточённой. Испанцы снова не устояли. Теперь перед
Уже видны шпили Лейдена. Несколько раз над городом взлетали ракеты, давая знать, что город нас слышит и ждёт освобождения.
Потом с последних судов раздались радостные крики и по цепочке передали весть: из Роттердама приехал Молчаливый.
– Да здравствует принц! – кричали уже совсем близко, и скоро по мокрым сходням, переброшенным с борта на борт, на наш корабль перебрался принц Оранский.
Самое интересное, что вместе со свитой принца на корабль прибыл, я не ищу другого слова, именно прибыл Рыжий Лис. От важности он, по-моему, слегка свихнулся и даже на меня посмотрел свысока.
Лис намекнул, что вылечил принца целебным напитком из сахара, вина и пива по собственному рецепту. Потом он и вовсе пустился врать, что теперь первый советник у принца, а когда освободят Голландию, принц, может, подарит ему целый город – например, Лейден.
Я быстро сбил с него спесь рассказом про встречу с папашей. Узнав, что папаша ещё не расстался с мыслью поймать дорогого сыночка, Лис приуныл.
– Ну ничего, – утешил я Лиса. – Ты правая рука принца, а он тебя в обиду не даст.
– Какая там правая рука, – вздохнул Лис. – Просто я на побегушках у Брунинка. Любишь ты, адмирал, приукрасить… – Ты знаешь, – сказал Лис, – Эле нашла своего Версту. Длиннющий такой!
– Ну да? – я обрадовался. – А где он?
– Не знаю, – сказал Лис. – Он в гёзы собирался. Может, уже здесь.
– А Эле?
– Тоже не знаю. С ним Эле была и Пьер.
Про Караколя и Эглантину Лис ничего не слышал. Тут мы принялись обсуждать затею Слимброка.
– Как думаешь, правда он знает что-нибудь про отца?
– Тю! – свистнул Лис. – Какой ты, адмирал, наивный! Да их специально учат, чем головы людям морочить. Пропавшие отцы, помершие матушки, богатые тетки с наследством – всё в дело идет. Скажут какому-нибудь сироте, что у него родители живы, тот им последнюю рубаху отдаст за одно обещание разыскать. Не ты первый, адмирал, не ты последний.
– И всё-таки, Лис, почему он раньше об этом молчал? Вдруг только недавно узнал?
– Ты что, адмирал, на самом деле хочешь меня обменять?
– Да нет, Лис, я просто вслух рассуждаю.
Тут из каюты Буазо вышли офицеры, а среди них Молчаливый. Они стали смотреть в подзорную трубу на Кирк-вее. Вдруг адмирал Буазо оглянулся и сказал:
– Вот, ваша светлость, юный голландец, который посчитал нам все пушки и мушкеты Ламмена.
Принц посмотрел на меня.
– Да мы ведь знакомы. Корнелис Схаак? Ты и в Ламмене успел побывать? Считаешь, сильные так укрепления?
– Сильные, ваша светлость!
– В лоб не возьмём?