Кекс в большом городе
Шрифт:
Не прошло и десяти минут после сообщения, как по указанному номеру телефона позвонила женщина и зашептала:
– Я сдаю комнату студентке, к ней на днях прибыла из провинции в гости младшая сестра. У школьницы на вокзале украли сумку с вещами, у девочки нет ни одежды, ни документов. Сначала я поверила россказням об ограблении, но сейчас понимаю, обманули меня, очень уж «сестричка» на девочку со снимка похожа!
Антонину вернули домой, с тех пор ее жизнь – это цепь побегов. Девочка научилась мастерски обманывать охрану, она уходит от преследователей, словно Никита: может спрыгнуть
Павел Петрович замолк, поправил сползающие на кончик носа идиотские очочки и спросил:
– Понимаете?
– В принципе да, я работала одно время преподавателем и очень хорошо знаю, что подростков нельзя чересчур «закручивать». Это как со скороваркой: если не приоткрыть клапан, давление пара станет немыслимым, крышку немедленно сорвет, и случится беда. Михаил Сергеевич совершил весьма распространенную ошибку: ему следовало дать дочери свободу, а он окончательно законопатил все щели, ну и вышло то, что вышло, но при чем здесь я? Если вы хотите нанять меня в качестве воспитателя к девочке, то, простите, пожалуйста, я давно перестала учительствовать.
– Верните Тоню, – тихо попросил Сухоруков, – Михаил Сергеевич собрал о вас необходимые сведения и готов сделать феноменальное предложение.
– Какое? – невольно полюбопытствовала я.
– Вы отличная писательница, – мягко улыбнулся собеседник, – но издательство «Марко» не собирается вкладывать деньги в раскрутку Арины Виоловой, тамошних сотрудников вполне устраивает сложившийся статус-кво: Смолякова, Бустинова – это звезды, остальные так, приносящие прибыль рабочие лошадки. Суперстар не должно быть много, иначе теряется смысл понятий, ясно?
Я кивнула.
– Михаил Сергеевич готов устроить вашу рекламную кампанию, – закончил Павел Петрович, – даст толчок, дальше само попрет!
– Спасибо, конечно, – пробормотала я, – но почему Михаил Сергеевич решил озаботиться делами Арины Виоловой?
– Верните нам Тоню, – терпеливо повторил собеседник.
– С удовольствием бы, но я совершенно не знаю, где девочка.
Сухоруков потыкал пальцами в оправу. У меня назрел еще один, не произнесенный вслух вопрос: «Ну почему бы вам не приобрести себе нормальные очки? А заодно погладить костюм?»
– Тоня удрала от охраны на стоянке, – проронил Сухоруков, – секьюрити сумели сообразить, что девочка влезла в один из автомобилей. Антонина прирожденная актриса с буйной фантазией, она такое наболтать способна! Люди ей верят и охотно помогают. Бодигарды выяснили номер «Жигулей», в которые юркнула Тоня, узнали, что его владельцем является Виола Тараканова, и мгновенно получили справку на вас.
– Офигеть! – подскочила я и ударилась головой о потолок «копейки».
– Мы отправили незамедлительно две машины: одну к вам домой, другую в «Марко», – повествовал Сухоруков, – в квартире никого не оказалось, во всяком случае, дверь на звонок не открыли. Второй группе повезло больше, она увидела во дворе издательства, на лавочке, мирно курящую Тоню. И тут идиоты проявили нерасторопность, девочка сумела удрать. Впрочем, я уже упоминал, она хитра, коварна, лжива и отлично спортивно подготовлена.
Внезапно
– Простите, – попыталась я спросить как можно спокойнее, – я не расслышала фамилию Михаила Сергеевича.
– Абдулла.
Мне стало совсем душно.
– Я всегда считала, что это имя человека.
– Да, правильно, – закивал Павел Петрович, – дед Михаила из Средней Азии, в 1920 году большевики стали массово выписывать паспорта жителям отдельных регионов. Людям задавали простой вопрос: «Ваша фамилия?» Но малограмотное население, общавшееся с новыми властями в основном через переводчиков, не очень понимало, чего хотят русские, потому мужчины представлялись по имени, которое ставили им в документы как фамилию. Кстати, отца Михаила Сергеевича звали «Саид», Сергеем его сделали в Москве, для простоты, понимаете?
– Да, – осторожно ответила я, пытаясь не измениться в лице.
– Знаете Сергея Шойгу? – вдруг спросил Павел Петрович.
– Начальника МЧС? Нет, конечно.
– Даже ничего не слышали о нем?
– Навряд ли в России найдется человек старше семи лет, ни разу не видевший господина Шойгу по телевизору, – отозвалась я, – но лично с ним я не общалась. И при чем он тут?
– Думаю, с его предками произошла та же история, на самом деле Шойгу – это имя, ошибочно записанное в качестве фамилии.
– Очень интересно, – закивала я, – чего только не случается! Вот моего отца, например, нарекли «Ленинид», имя расшифровывается так: «Ленинские идеи».
– Верните Тоню – и получите невиданную рекламную кампанию, – Сухоруков резко вернул разговор в прежнее русло.
– Увы, первый раз слышу о девочке! – стояла я на своем.
Павел Петрович снял очки, я замерла, сохраняя на лице выражение полнейшего недоумения. Через секунду майка прилипла к лопаткам. Взгляд Сухорукова, нехороший, тяжелый, сверлящий, заставил меня поежиться.
– Но вы же привезли ребенка в издательство, – констатировал внезапно он.
Я собрала в кулак все умение лгать. Давай, Виола, представь себе, что пишешь роман. Как бы вылезла твоя бойкая героиня Света из создавшегося положения? Жизнь Олечки сейчас зависит от того, насколько убедительно я сумею соврать. В рассказе господина Сухорукова нет ни слова правды. Абдулла мерзкий педофил, решил заполучить ребенка; с одной стороны, ему, очевидно, жаль потраченных денег, с другой – мужик не привык проигрывать. Страшно представить, что он сделает с Олечкой, если та попадет к негодяю в руки.
– Да, – сохраняя на лице маску жизнерадостной идиотки, закивала я, – вышла очень смешная ситуация. Я села за руль и услышала тихий детский голосок: «Тетенька, сколько возьмете за поездку до улицы Каргольского?» Девочка приняла «Жигули» за такси, а поскольку издательство расположено недалеко от этой улицы, я предложила ребенку доставить его до места. Все просто. Вы бы тоже помогли школьнице.
– Действительно, – не моргнув глазом, поддакнул Павел Петрович, – готов поверить вам целиком и полностью, если бы не одна деталь: мне известно, что вы вместе с Тоней вошли в здание «Марко». Право, Виола, очень прошу, проникнитесь серьезностью ситуации. Михаил Сергеевич готов заплатить за пиар-акцию, если вернете ему дочь.