Келльская пророчица

Эддингс Дэвид

– У тебя изумительная жена, Гарион, – заявила Бархотка сразу же, как только далазийки удалились. – Она вела себя так, словно у нее внутри черепной коробки нет и грамма серого вещества! Трепалась, не закрывая рта, все утро напролет.

– Трепалась? – возмутилась Сенедра.

– А разве неправда?

– Ну хорошо, пусть так – но слово «трепаться» такое некрасивое...

– Но, видимо, на то были свои причины? – предположил Сади.

– Разумеется, – ответила Сенедра. – Я сразу же поняла, что девушки не склонны к болтовне, вот и «заполняла паузы». Через некоторое время они слегка

расслабились. А покуда я... трепалась, Лизелль имела возможность следить за выражением их лиц. – Она довольно улыбнулась. – Все получилось как нельзя лучше, и не важно, что я сама себя хвалю, все равно это правда.

– Вам удалось что-нибудь из них вытянуть? – спросила Польгара.

– Не так уж много, – ответила Лизелль. – В общем, ничего особенного, только несколько намеков. Думаю, вечером нам больше повезет.

Сенедра огляделась.

– А где Дарник? – спросила она. – И Эрионд?

– Ну как вы думаете, где они могут быть? – вздохнула Польгара.

– Да где же они тут нашли водоем для рыбалки?

– Дарник носом чует воду на расстоянии нескольких миль, – с выражением обреченности на лице сказала Польгара. – К тому же может точно сказать, что за рыба там водится, сколько ее, и, возможно, даже всех рыб назвать по именам...

– Я никогда так не любил рыбы, – заявил Бельдин.

– Не думаю, что и Дарник очень уж ее любит, дядюшка.

– Тогда зачем он мутит воду?

Польгара беспомощно всплеснула руками.

– Ну откуда я знаю? То, что движет рыболовами, скрыто непроглядным мраком тайны. Но вот одно могу сказать тебе точно.

– Да? И что именно?

– Ты не однажды говорил, будто хочешь серьезно с ним поговорить.

– Ну говорил. И что?

– Так вот: сперва тебе нужно научиться рыбачить. Иначе ты его просто не поймаешь.

– А не соизволил ли кто из горожан хоть словом обмолвиться о Цирадис? – спросил Гарион.

– Ни одна душа, – ответил за всех Бельдин.

– Но у нас нет времени на то, чтобы здесь прохлаждаться! – раздраженно воскликнул Гарион.

– Возможно, я смогу добиться от кого-нибудь внятного ответа, – предположил Закет. – В конце концов, она сама приказала мне явиться в Келль, чтобы встретиться с нею! – Он поморщился. – Собственным ушам не верю! Неужели я такое сказал? Никто ничего мне не приказывал с тех пор, как мне исполнилось лет восемь! Но, так или иначе, все поняли, что я хотел сказать. Я имею право настаивать, чтобы кто-нибудь меня проводил к ней, – должен же я выполнить ее волю.

– Боюсь, что этот «кто-нибудь» рискует быть задушенным, Закет, – беспечно заявил Шелк. – К тому же тебе, ввиду высокого достоинства, трудно козырять желанием выполнить чью-то волю...

– Этот малыш просто невыносим! – заявил Закет, обращаясь к Гариону.

– Я это уже давно заметил.

– Помилуйте, ваши величества! – Шелк округлил глаза с выражением оскорбленной невинности. – О чем вы говорите?

– Ну полюбуйся, разве я не прав? – спросил Закет.

– Конечно. Но говорить об этом нехорошо.

Шелк был оскорблен.

– Уж не удалиться ли мне, чтобы вы смогли без помех обсудить мои недостатки?

– В этом совершенно нет надобности, Хелдар! – Бархотка улыбнулась, и на щеках

у нее появились премилые ямочки.

К вечеру информации у них ни на йоту не прибавилось, и бесплодность объединенных усилий стала уже всерьез раздражать путешественников.

– Начинаю подумывать о том, чтобы сделать по-твоему, – сказал Закету Гарион. – Почему бы нам завтра с утра пораньше не навестить этого старика, этого Даллана? Мы напрямик скажем ему, что ты должен явиться пред очи Цирадис. Думаю, пора начать действовать решительно.

– Правильно, – согласился Закет.

Но Даллан оказался не более сговорчив, нежели все прочие обитатели города.

– Терпение, император Маллореи, – спокойно сказал он. – Великая прорицательница явится к вам, когда настанет срок.

– А когда он настанет? – в лоб спросил Гарион.

– Об этом известно лишь Цирадис – остальное не так уж и важно.

– Не будь он так дряхл и немощен, я вытряс бы из него ответ! – бормотал Гарион на обратном пути.

– Если эта бодяга продлится еще некоторое время, я, чего доброго, позабуду о его возрасте и слабости, – откликнулся Закет. – Я не привык к тому, чтобы мои вопросы столь беззастенчиво оставляли без ответа!

С другой стороны к дому приближались Бархотка и Сенедра. Юные женщины шли быстро, и личико Сенедры сияло.

– Кажется, у нас клюнуло! – сказала Бархотка, когда они встретились с мужчинами на мраморных ступенях. – Давайте поскорее войдем в дом – мы хотим объявить всем сразу о нашем успехе.

Вскоре все собрались в сводчатой гостиной, и светловолосая драснийка очень серьезно начала свою речь.

– Конечно, это не слишком точно, – призналась она, – но, подозреваю, большего нам добиться не удастся. Сегодня утром мы с Сенедрой вновь явились туда, где работают наши новые подружки. Они ткали, а за этим занятием легче всего утратить бдительность. Вот только большеглазой девушки, этой Онатель, там почему-то не было. И вот Сенедра, прикинувшись дурочкой...

– Неправда! – возмутилась Сенедра.

– Ах, ты не прикидывалась? Впрочем, не важно – все равно это было великолепно. Так вот, она широко раскрыла свои невинные глазки и спросила, где может найти свою «дорогую подружку», и у одной из девиц слетело с языка нечто такое, о чем явно следовало помалкивать. Она сболтнула, что Онатель сегодня послана «туда, где обитают прорицательницы». Тут мордочка Сенедры стала еще глупее, а глаза еще больше – вообразите только, оказалось, это возможно, – и она невинно поинтересовалась, где это. Разумеется, ей никто не ответил. Но одна из девиц посмотрела в сторону горы.

– А как можно не пялиться на эту махину? – огрызнулся Шелк. – Что-то сомневаюсь в полезности вашего открытия, Лизелль.

– Но девушка в это время ткала, Хелдар! Я сама пару раз в жизни этим занималась и точно знаю, что надо постоянно смотреть на свои руки. Она же оторвала взгляд от работы в ответ на вопрос Сенедры, но, спохватившись, сразу уставилась на холст в тщетной надежде скрыть свою оплошность. Я тоже закончила Академию, Хелдар, и читаю по лицам не хуже тебя! Девушка могла с тем же успехом выкрикнуть ответ во весь голос. Прорицательницы скрываются там, на горе.