Кельтика
Шрифт:
Я раздумывал, стоит ли напомнить ему, что Гера и ее древние предшественники давно покинули корабль, слишком долго Арго пролежал в ледяной воде на дне озера. Когда Арго поднялся на поверхность, он был мертв. Но я не мог быть абсолютно уверен. А если я решу совершить путешествие и посмотреть – это будет стоить мне слишком дорого.
– А ты просил ее о помощи?
– Дважды. Когда мы стояли на якоре у крепости Урты.
Вот, значит, чем он занимался!
– И что ты у нее просил?
Он удивился моему вопросу:
– Увидеть моего сына, конечно. Или указать мне человека, который поможет найти
– Но ты же знаешь, где он. Он с Бренном, в армии, которая собирается на берегу реки Даан, и готовится к бредовому походу. – Пустой бурдюк из-под вина ударил меня по лицу – знак недовольства.
– У меня было два сына, Мерлин. Не думаешь же ты, что я забыл Киноса? Моего маленького Ки-носа? Если Тезокор жив, почему и он не может быть жив? Хотя ты прав.
Я ничего такого не сказал, чтобы со мной спорить или соглашаться. Я просто молча смотрел на него.
– Ты прав. Сначала один сын, потом другой. Тезокор должен быть первым, потому что я хотя бы знаю, где он. – Он поднялся на нетвердых ногах. – Забирай корабль, Мерлин. Будь капитаном. У тебя глаза ястреба, слух совы, ты старше гор, но при этом ты – человек. Я видел, какими глазами ты смотришь на эту девушку, ты ее хочешь и боишься одновременно. Только у людей эти чувства могут смешиваться. Можешь секретничать с этой морозной дрянью, с дряхлой Госпожой-корягой. Задай ей жару, доставь мне радость. Я жалею, что написал на нее. – Он повернулся, пошатываясь. – Извини, что я на тебя написал! – крикнул он статуе, Рувио снова заволновался, и заворочались спящие аргонавты. – Я больше не буду!
Он снова рухнул на скамью рядом со мной, посмотрел на меня и тряхнул головой.
– Я хочу спросить. Мне нужно знать, – зашептал он. – Незнание гнетет меня.
Я знал, к чему он клонит. В этом и была причина его пьяной ярости. Слишком долго он откладывал свой вопрос. А сейчас он хотел знать про Медею.
Он сказал:
– Она насмехается надо мной во сне, убегает – в каждой руке по окровавленной голове. Меня преследует это видение. Она поворачивается, хохочет и швыряет трофеи мне, а я их ловлю. Холодные, кровавые головы, детские лица смотрят на меня. Жуткий сон…
– Но ведь это всего лишь сон. Мы можем его остановить.
Он повернулся ко мне, в глазах слезы и страдание, сказывалось выпитое.
– Что с ней сталось? Она долго жила?
Я мог рассказать ему только то, что слышал от других, сведения были весьма неприятными.
– Она дожила до очень глубокой старости. Когда умер ее отец, она смогла вернуться в Колхиду, там построила себе убежище. Ее могила находится в долине Ворона к северу от Колхиды. Правда, ее несколько раз оскверняли.
– Это делал я, – пробормотал Ясон с напряженной, горькой усмешкой. – Я доставал ее из озера. По крайней мере я так думаю.
Потом он заглянул в свой пустой бурдюк:
– Ладно. Ничего не поделаешь. Теперь я знаю. И мне от этого не легче. Жаль, что мы не нашли вина получше, не такого кислого!
Мы плыли вперед, дни были похожи один на другой, единственное, что менялось, – это цвет лесов по берегам реки да высота утесов и скал, которые становились все выше, по мере
Когда Гебринагот прокричал им, нельзя ли пристать к их берегу, неизвестно откуда вдруг высыпали дети разного возраста, они выглядывали из-за спин более взрослых товарищей.
– Нет, – донесся их ответ. Появились и взрослые, они крикнули нам:
– Если вы ищете корабли, то они проплыли здесь больше месяца назад.
– Их было не меньше сорока, – сообщил другой голос. – Они били в барабаны и очень спешили.
И вдруг Гебринагот понял, что это за остров.
– Это Земля Непрощенных, – разъяснил он нам. – У племен, живущих к северу от реки, есть обычай: если отец сомневается, что новорожденный сын – его, он бросает ребенка в реку. Законнорожденные дети выплывают на берег, их спасает Рейнаг – мечтательный и добрый муж Рейну. Незаконнорожденных уносит в море, где они тонут. Но как я слышал, некоторым, самым сильным, удается проплыть вверх против течения к этому острову. Рейну запрещает им покидать этот остров, но сохраняет жизнь. Это и есть те выжившие.
А вскоре мы нашли эти сорок кораблей, их вытащили на берег, привязали и укрыли, несколько кораблей были разбиты и брошены полузатопленными на мелководье. Один был сожжен. Его обгоревший корпус лежал отдельно от других кораблей в неглубокой канаве. Внутри его находилось несколько обгоревших трупов животных.
Вооруженные отряды оставили здесь свои корабли и продолжили путь к Бренну на повозках, колесницах и верхом через южные холмы. У них уйдет несколько недель на переход, но им не пришло в голову тащить свои корабли, как собирался поступить Ясон с Арго.
Аргонавты возликовали, когда поняли, что происходит. Теперь они могут сделать катки из мачт чужих кораблей, что сбережет им время и силы. С кораблей сорвали тенты и срубили их невысокие мачты, потом подрезали, чтобы они были одинаковой длины и чтобы их могли переносить три-четыре человека, когда будет построена дорога для корабля.
Сначала мы пойдем тем же путем, что и отряды с кораблей. А через день свернем на восток, перевалим через несколько холмов и переберемся через довольно опасное болото. Нам придется обходиться своими силами, а нас всего лишь двадцать мужчин и женщин. Мы будем волочить к реке наш корабль, припасы и себя самих не меньше месяца.
Но у нас есть Рувио, конь дака, который никогда не устает.
Ниив и Рубобост прокатились верхом на Рувио вверх по реке: они проверяли, может ли Арго проплыть выше. Дак был в смятении:
– Каменистые отмели и быстрины – больше ничего. Меня не удивляет, что корабли оставили в этом месте. Но девушка не согласна со мной.
– Здесь повсюду много ответвлений, – горячо возражала Ниив. – Они расходятся в разные стороны. Некоторые из них довольно широкие. Я их чувствую. Они вытекают с гор и из лесов. Все, что нам нужно, – это найти их. Уверена, мы отыщем их, если нам немного помогут, – многозначительно добавила она.