Кен
Шрифт:
— Прощает тот, кто знает: у него есть шанс. Тебе давно надо было это сделать. — Ксения удивленно подняла брови.
— Что сделать?
— Простить, — пояснил он. — Может, не было бы тебя, и в моей жизни все было бы по-другому.
— Я-то здесь при чем?
Он внимательно оглядел накрытый стол.
— Так. Ее посуда. Шампанское на ее деньги. И вообще это ее дом. А не легко тебе все это досталось? И как я раньше не вспомнил об этом глупейшем завещании? Из-за какой-то бумажки вся жизнь теперь летит к чертям! Надо было в тот же
— Ах да, ты же единственный знал! — сообразила Ксения.
— Не повезло. Значит, у вас тут сейчас будет совет в Филях? Ну, и как убить Наполеона?
Ксения взглянула на часы:
— Звягин, уходи, пожалуйста!
— Не волнуйся: я не свиданию пришел мешать. Просто хочу, чтобы вы оба поняли: ничего не выйдет. Я догадался. Ко мне ведь следователь приходил. Рыжего больше нет. Кислороду еще больше. Он прав: меня дома не было. Но ведь его не было тоже! Я долго звонил в дверь. А когда все понял, то подготовился.
Ксения попятилась, потому что он сунул руку за пазуху.
— Ты ненормальный?
Спиной она почувствовала спинку кресла: «Не поднять. Чем бы в него таким кинуть?»
Гейм десятый
15: 0
Он вынул из внутреннего кармана куртки пистолет и показал Ксении:
— Вот. Вчера купил.
Пистолет ему нравился. Игрушка для настоящего мужчины. С оружием в руках он совершенно успокоился:
— Не дергайся. Я сейчас уйду.
— Это все? Ты приходил мне пистолет показать?
— Посмотреть: может, он врал? Ну, этот. Все они под номерами. Мне на самом деле давно уже жить не хочется. Но только не так — понимаешь? Нельзя умирать только затем, чтоб кто-то думал потом, что он самый умный. Я лучше в тюрьму сяду. Грехи надо искупать по полной программе. Одумайся, Черри. Отговори его.
— Хорошо, — согласилась Ксения.
Она не понимала, о чем он говорит, кто ему позвонил и что сказал при этом. Она поняла только одно: Звягина кто-то очень долго раскачивал и наконец вывел из равновесия. Человек явно не в себе, и кто знает, сколько он еще будет размахивать тут своим пистолетом?
— Хорошо, — повторила она.
— Да? Ты, значит, поняла?
— Да.
— Скажи ему, что я подготовился. Если бы он просто попросил у меня денег… Но люди так устроены, что им все мало, мало… Положи рядом кошелек на веревочке, и будет видно, что это веревочка, но рука-то все равно потянется. А вдруг удастся схватить? Вдруг да раньше, чем за нее дернут? Но ведь деньги придумал кто? Человек! Выходит, что сам себе придумал главную в жизни проблему?
— Уходи, Звягин! — взмолилась Ксения. — Темно уже.
— Темно? Да, темно. Хорошо, хорошо. — Он почти успокоился. — Любовь — это хорошо. Ты все правильно делаешь, Черри.
Ксения тихонько подталкивала его к двери. Надо же! Все испортил! Хоть бы они в дверях не встретились! Вот
— Я было подумал, что ты лучше, — задержался он в прихожей. — Тогда, на кладбище.
— Да уходи же!
— Все, все.
Она захлопнула наконец дверь и на всякий случай приперла ее спиной. Действительно, все. Псих ненормальный! Надо срочно следователю позвонить, сказать, что у Звягина пистолет и что он ненормальный. Звягин, не пистолет. Пистолет, кажется, в порядке. Звягин барахло не будет покупать. У него вон какой шикарный джип! И денег куры не клюют, это сразу чувствуется. Знать бы еще, где он их берет. Поделился бы секретом. И кстати, где он сам?
Ксения подбежала к окну. Джипа внизу не было, зато машина ее бывшего мужа уже стояла у подъезда. Под самым окном спальни поставил, чтобы ночью можно было встать с постели и проверить. Конечно, о машине тоже стоит подумать. Ксения усмехнулась и вдруг сообразила: да что ж это она? Приехал!
И включила духовку.
В дверь почему-то долго не звонили. Ксения подумала, что он, наверное, внизу, ждет лифт. А маленький опять сломался… Горе-то какое: не подъезд, а развалины старого мира. Ну почему именно его облюбовали бомжи?
Множество глупых мыслей со скоростью с десяток за одно мгновение проносилось в голове, пока она стояла в полутемной прихожей. «Вот сейчас. Вот сейчас…» — вместо пульса ритмично отсчитывало сердце.
Звонок.
Она метнулась сначала к зеркалу, потом схватила с полочки расческу, потом ледяными ладонями тронула щеки и наконец сообразила: надо открыть. Всего несколько мгновений осталось до того момента, когда жизнь начала новый отсчет: до и после. Но она этого не знала. Пока не открыла. Она опять опоздала.
Он лежал у порога, по ту сторону двери, из уголка рта — черная струйка крови. Мягкие светлые волосы, до которых Ксения дотронулась, пахли чем-то сладким.
— Андрюша! — позвала она, присев на корточки. — Эй!
И тут же подумала: «Почему не было слышно выстрела?» Потом вдруг увидела на полу кровавый след. От лифта до самых дверей. Его убили не здесь, но зачем-то приволокли к этому порогу, положили и позвонили в дверь. Зверь принес к норе свою добычу: показать.
Ксения подолом вечернего платья стала вытирать ему рот. Почему-то не хотела, чтобы смерть в нем что-то испортила. Совершенную гармонию его лица, которое застывало в ее руках.
Она вдруг опомнилась: поняла, что на улице очень холодно, вечернее платье открывает руки и спину, шея тоже голая, а из окна на лестничной клетке сильно дует. И он без шапки, в драповом осеннем пальто.
— Сейчас, сейчас, Андрюша, — сказала она и, открыв пошире дверь, стала заволакивать его в прихожую. Он был очень тяжелым: высокий, сильный мужчина в ее неумелых руках с ненужным теперь маникюром. В прихожую Ксения втащила его с трудом и, только закрыв дверь, вздохнула облегченно. Потом с гордостью сказала: