Кэндлстон — пожиратель света
Шрифт:
Бонни расправила крылья, закрыв собой Эшли и ее дедушку. Прочно стоя на ногах, она смотрела в лицо приближающемуся убийце. Деррик из своего укрытия за инвалидной коляской затянул песню.
Девин остановился, два его глаза-лазера сосредоточились на Бонни. Вдруг он обхватил ее за талию и поднял высоко в воздух, сминая пальцами ее крылья, как бумажную салфетку. Билли рванулся и что было сил рубанул убийцу мечом по ноге. Удар попал в цель, но мощный электрический разряд отбросил Билли назад, и он, упав, покатился по снегу.
На светящемся
— В моем пророчестве говорится, что горы запылают красным, когда хозяин заманит в ловушку невесту-девственницу и мрак окутает небеса.
Как будто послушавшись его, небо потемнело. Пошел густой снег, его хлопья были похожи на облака замороженной ваты. Молнии сверкали на чернильно-черном небе, гремел гром, словно целая батарея пушек.
Бонни вырывалась, стиснув кулаки, и что было сил ударила убийцу по руке. Мерцающие искры пробегали по ее коже. Грудь ее то поднималась, то опускалась, глаза стали дикими.
Два дракона взлетели в небо, готовые к атаке, но Девин свободной рукой пустил у них над головами молнию.
— Если вы пошевелитесь, ей конец! Мне стоит только сдавить посильнее, и больше вашей принцессы-невесты не будет.
Билли шарил по усыпанной снегом земле, разыскивая меч.
Ухватившись за рукоятку, он с трудом поднялся и оперся острием о камень, чтобы удержать равновесие, потом с трудом зашагал к убийце, подбираясь к нему с тыла. Экскалибур, тусклый и мокрый, показался ему холодным и тяжелым. Наконец он оказался в нескольких шагах от того места, с которого можно было нанести удар. Девин выкрутил Бонни обмякшие руки, но сияющий рубеллит у нее на пальце продолжал светиться ярко-красным светом. Билли поднял руку. Его кольцо время от времени пульсировало, с каждым ударом тускнея, словно угасающее сердце. Он крепче сжал меч, набрал в грудь побольше воздуха и закричал:
— Девин, повернись и посмотри на меня! Настало время разбить оковы!
Голова убийцы медленно повернулась, сверкнули его желто-зеленые глаза.
— У тебя нет оружия против меня, глупый мальчишка! Артур и Мерлин оказались бессильны против меня. Твой отец теперь поджимает хвост в моем присутствии. Сам Господь благословил мою силу. Неужели ты не понимаешь, что и тысяча лет не приблизила смерть к моему порогу? И ты полагаешь, будто твой жалкий меч может остановить меня сейчас? — Девин взмахнул руками в сгущающемся мраке. — Посмотри на небеса, дурак! Мрак победит!
Билли сжал меч так крепко, что ему показалось, будто сердце бьется у него в пальцах. На голову ему падал снег, было холодно и промозгло. Силы его слабели, и меч показался ему спасительным якорем. Он стиснул зубы и посмотрел на Бонни. Видя ее, беспомощную, в ловушке убийцы, он услышал отголосок ее молитвы и заговорил звонким, громким голосом:
— Свет и тьма не могут быть товарищами! — Он вызывающе посмотрел на убийцу. — Бог есть свет, — его голос загремел, когда он поднял разящий меч, — и я тоже! — Лезвие Экскалибура вспыхнуло ярким светом, и ослепительный луч ударил из его острия в тучи, раздирая их, как фонарь, который прожигает тонкую пластмассу. В дыре показалась луна, она освещала всю гору и отбрасывала завесу белого
Волна света от Экскалибура окутала распадающееся тело убийцы и преобразила его в мерцающую красную массу искр.
Искры закружились в бешеном вихре и исчезли во тьме, словно веселое пурпурное торнадо. Луч, выходящий из меча, погас. Билли бросил оружие и, оскальзываясь, побежал к Бонни. Он поднял ее на руки и понес к груде камней, где над доктором Коннером склонились профессор и Эшли. Билли осторожно опустил Бонни на землю, положил ее голову к себе на грудь, и Бонни застонала.
Клефспир выпустил из пасти огонь, чтобы растопить снег. Хартанна, отчаянно молотя крыльями по воздуху, мчалась к Бонни. Когда она на большой скорости спикировала к дочери, голова ее поникла, а крылья опустились.
— Бонни, — слабым голосом произнесла Хартанна, — как ты?
Бонни открыла глаза.
— Вроде бы в порядке. Кажется, у меня сломано крыло.
Хартанна обратилась к доктору Коннеру:
— Мэтью, ты цел?
Ответа не последовало.
— Он умер? — спросила Хартанна.
Эшли всхлипнула, ей с трудом удалось не разреветься, от усилий лицо ее исказилось.
— Он… он попросил передать Айрин, что… что ему очень жаль. Сказал… я был глупцом, как она и говорила мне столько… столько раз!
Хартанна опустила голову.
— Наверное, я была слишком груба. — Она испустила долгий, глубокий вздох. — Грешно отказывать раскаявшемуся в прощении. Он держал меня пленницей в темноте, заковал в холодные цепи, высасывал из меня кровь, а с ней и всю мою силу, но я прощаю его от всего сердца.
Бонни изумленно смотрела на грустную Хартанну и на своего мертвого отца. Губы ее задрожали, и она разрыдалась. Билли притянул ее к себе.
Приковылял Уолтер, на его здоровое плечо опирался Эдвард.
— Я осмотрел остальных, — сказал Уолтер. — Все наши рыцари живы, среди заговорщиков выжил один Аддисон. Он скоро замерзнет, если мы не дадим ему…
— Кхм, — прервал их сэр Барлоу, на широком плече которого лежал Экскалибур. — Я дал негодяю фиолетовую накидку одного из убитых. Не нужно о нем волноваться. — Он поклонился и вручил меч Билли. — Я нашел его на земле, мастер Уильям.
Профессор раскинул руки в стороны, при ярком лунном свете видно было, что его лицо блестит от слез. Он показался всем очень старым. Смахнув слезы дрожащей рукой, профессор заговорил едва слышно:
— Мы с вами стали свидетелями огромной трагедии и вместе с тем огромного чуда. Умер человек, отец, муж — он же предатель, возрожденный для того, чтобы стать защитником невинных. Его жертва не скоро будет забыта. И все же мы должны двигаться дальше. Замыслы дьявола расстроены, и среди нас стало больше драконов. Вот повод для того, чтобы плакать, и повод для того, чтобы возрадоваться. Впереди у нас еще много неоконченных дел.