Кенгуру в ночи
Шрифт:
— Ты!!! — и столько упрека было в этом «ты», что я мгновенно почувствовала себя виноватой. — Ты меня на дело не берешь. Все сама да сама. Вот возьму и не буду на тебе жениться! — пригрозил Кеша и снова прильнул к бутылке. «Хеннесси» исчезал с катастрофической быстротой. Если так и дальше пойдет, то к Новому году мне придется пополнить свои запасы.
— Какое дело? — я решительно отобрала у Кеши бутылку. Еще наклюкается в моем кабинете, позора не оберешься. Студенческий народ у нас глазастый, вмиг по всему факультету разнесут, что декан Иванова С.А. в рабочее время занималась
Ответить Иннокентий не успел. Поскольку мягко опустился на ковер и заснул. Ну, Федоров, погоди!
Ехать в пансионат было уже бесмысленно: пока мы пререкались с Кешей, наступил заснеженный вечер. В это время темнеет уже в полпятого, а пока я доберусь до пансионата, наступит ночь. Да и температура на улице не располагает к дальним путешествиям, минус девять, значит, в области все двенадцать градусов. Задубею. Простужусь. И далее по тексту — заболею и умру. Подобная перспектива не устраивает. Лучше поеду с утра, хорошо выспавшись и плотно позавтракать. К тому же мне предстояло транспортировать бесчувственно тело в машину. Вот только как это сделать? С кенгуру и то было легче. Ладно, и не с таким справлялись.
Сначала я одела Кешу в его шубу. Затем нацепила свой норковый полупердончик. В приемную вынесла сумку и Кешу. Хотя слово «вынесла» не очень точно характеризует происходящее: весу в нем килограммов семьдесят, так что пришлось вспомнить фотографии времен Великой отечественной войны. Себе на спину, руки по бокам болтаются, в лицо перегар… Может, засунуть ему в рот мятную жвачку? А вдруг подавится? Эх, дубинушка, ухнем, эх, кудрявая, сама пошла.
Самое сложно было закрыть кабинет и одновременно удержать на себе товарища. Мало того, что он тяжелый, так еще и скользкий. Господи, как я его по лестнице-то потащу, да еще при всем честном народе. Лифт у нас не работает.
Лифт, к счастью, починили. А студенты сидели на лекциях, равно как и преподаватели. У меня появился шанс сохранить лицо и спасти реноме своего друга.
В лифт мы буквально впали. Я пристроила тело к стене и нажала кнопку первого этажа. Хоть дыхание восстановлю, пока едем.
Охрана остолбенела, увидев нас с Иннокентием. Мой норковый полупердончик задрался на спине, прихватив с собой кусок юбки: ноги Кеши волочились по мраморному полу, в полосках дорогого костюма угадывались отдельные части тела. Ко всему прочему он вдруг начал икать. Не мог, зараза такая, до машины подождать.
— Стефания Андреевна, вам помочь? — испуганно спросил один из охранников.
— Дверь открой. Думаю, он пройдет.
— А кто это? — проявил неуместное любопытство второй.
— Спонсор, — прокряхтела я. — Что за народ пошел, стакана не держат. Дверь-то подержи!
— А за что вы его так? — не унималась охрана. Кешина экипировка и синяк под глазом произвели должное впечатление.
— Денег не давал, сволочь!
— А чего ж тащите?
— А вдруг еще даст?!
На этой ноте мы, наконец, расстались. Теперь предстояла самая трудная задача: запихнуть Кешу в машину.
Через пять минут я взмокла и озверела. Он
— Девушка, вам помочь?
— Если сможете, — я отступила в сторону, предоставляя незнакомцу фронт работ. Ба! Знакомые все лица.
— А я вижу, вы последовали моему совету: вместо кенгуру мужчину себе нашли, — пропыхтел парень, привычно запихивая груз на заднее сиденье. — Только не слишком приличного.
— И не слишком мужчину, — оборвала я его комментарии. — Осторожнее, тут у него нога.
— Шарики, значит, не помогли? — не унимался добровольный помощник, расправляя шелковые полоски на Кешином животе.
— Какие шарики? — не поняла я, может, он не в себе?
— Ну, эти, от стресса, — растерялся он. — В кенгуру. Вы его еще щупать собирались, пальцами, в которых эрогенные окончания. Помните? — нет, он точно не в себе. Псих! Чтоб я в трезвом уме и твердой памяти щупала кенгуру, дабы снять стресс?! Да еще своими эрогенными окончаниями! Бред!
Тем временем Кешу благополучно погрузили на заднее сиденье. Я отпрыгнула на безопасное расстояние, рывком открыла дверцу и завела машину:
— Женщину тебе надо хорошую, тогда и шарики не будут беспокоить.
Подумать только, сколько ненормальных ходит по улицам! Куда только смотрит милиция?
— Наша служба и опасна, и трудна, — гордо вскрикнул вдруг Кеша и громко захрапел. Детектив хренов! Правильно говорил Мюллер «Тяжело работать с не профессионалами!».
ГЛАВА 25
— Ты что себе позволяешь?! — он впервые видел своего спасителя таким разъяренным. — Ты что о себе возомнил?! Ты, сошка поганая, да я тебе здесь же и сгною!
— Послушай, Костя…
— Какой я тебе Костя?! Константин Николаевич, и будь любезен — на «вы». Я тебя из такого дерьма вытащил не для того, чтобы ты с клиентами шуры-муры крутил. Напомнить, как ты в ногах валялся, чтобы только я тебе помог с трупом той девки?! Позволь тебе напомнить, срок давности за преступление еще не истек. Так что твое чистосердечное признание, записанное на пленку, равно как и информация о местонахождении трупа, наверняка, заинтересуют нашу доблестную милицию. Позвонить? Молчишь. Крыть-то нечем.
Белый карлик действительно молчал. Крыть действительно было нечем. И пленочка имелась, и срок давности не истек, и благодетель рассердился. Как же он ненавидел их всех: серого кардинала Костика, с которым когда-то учился в вузе и который не раз его выручал. Потому что он, Белый карлик, то и дело попадался. А он, Костик, никогда не попадался. Ему всегда все сходило с рук. Ненавидел профессора Филимонова, обучившего их всех астрологическими навыками, но не способного отказаться от шальных и быстрых денег. Ненавидел он и еще одного сокурсника — Юрку Белозубова — смазливого кобеля и самовлюбленного тупицу. И его жену — Марину, холодную стерву, за ней он когда-то даже пытался ухаживать. Без всяких шансов. Просто из любви… к искусству. «Искусство», правда, на поверку оказалось безвкусной подделкой. А пощечина — унизительной и обидной, как и прозвище «маленького человека».