Кёнинг от звёзд к звёздам. Тетралогия
Шрифт:
– Да ну некрасивые они! Я чай не дурнее тебя, понимаю всё, да только глаза сами липнут. У барона нашего женщины и ухоженные, и пригожие, и одеты что боярышни! Взглянешь – и аж глаз радуется. Ай! Бать, да хорош! Ай! Больно!
– Я тебе покажу, глаз у него радуется! Другое ничё не радуется?! А?! А ну стой, Стёпка, хуже будет!
Тут оба мужика выскочили наружу, наткнувшись взглядом на стоящего там Вальтера. Степан, старший сын Кондрата, был вылитый «Степан»! Широкоплечий, высокий, с кулаками минимум в полпуда – такой и бычка на плечах утащит. А вслед за ним с деревянным граблями бежал и сам Кондрат, скорей всего охаживая ими того по хребтине. Так сказать,
Оба замерли словно вкопанные.
– Писец кутёнку… – прошептал Кондрат, но Вальтер услышал, стащив шапку с головы. – Не казни, ваше благородие, дурака моего! – упал он тотчас на колени, впечатав голову в холодную грязь, – Чё хошь со мной делайте, господин, сына только не убивайте!
– Да ты, Кондрат, не дрыгайся. Встань, спокойно поговорим, – подошёл Вальтер ближе к парню, – Степан? Ну здоров, Степан!
Протянув руку смущённому и немного злому (из-за унижения его отца) мужчине лет двадцати, он с прищуром следил за его реакцией. Не струсил! Не было в нём страха или лизоблюдства, одно только удивление и недовольство.
– И вам, ваше благородие, здоровья великого, – тот взял своей лапищей руку Вальтера, бывшую раза в полтора меньше, и крепко-крепко сжал. Вроде как и не больно, но силу продемонстрировал. Вот только Вальтеру этого и надо было! Стиснув свою кисть, он сперва заставил того что-то просипеть, вспотеть, а после и вовсе застонать, опустившись на одно колено.
– Я, Степан, тебя понимаю, женская красота она такая – разум может сгубить кому угодно. Но ты знай, я своих женщин берегу как зеницу ока. Оторву тебе голову и не поморщусь. Веришь?
– Ве… Верю! Верю! Отпустите, ваше благо-о-родие!
– Хорошо что веришь. Надеюсь, к этому вопросу мне возвращаться не придётся. Слушай, Кондрат, – обратился он к переволновавшему дружиннику, тому самому, что скакал на его Щепке когда-то, – А ведь жениться ему пора! Чуй уже лет-то много.
– Дык я бы с радостью, господин барон, да ведь нос воротит, шельмец! То некрасивые, то слишком молодые да костлявые, то слишком старые. Я уж и не знаю чего делать.
– Нда? Порешаем вопрос. Ладно, об этом мы позже поговорим, когда дела более срочные утрясём! Собирай своих, Кондрат. Пора службу служить. Три месяца я вам дал на обустройство – а теперь баста, карапузики! Одежда по форме! Вооружение в полной боевой готовности.
– Неужто на войну?! – взволновался мужик, по сути являвшийся не профессионалом, а ополченцем на службе своего барона. Для такого война – это и опасность, и возможность пограбить, поправив финансовое здоровье семьи. В мирное же время нынешняя система вооружённых сил в империи вообще заставляла людей разрываться во все стороны, занимаясь одновременно и хозяйством, и службой. При том оружие, амуницию, огневой припас такой дружинник должен был покупать сам, получая лишь земли от аристократа и налоговые послабления. Дикий архаизм! Но ломать старые привычки таких стариков дело было гиблое, вот почему Вальтер решил использовать старых дружинников в качестве сил общественной безопасности, вроде милиции, а для войны вырастить уже новых людей из детей и подростков. Те и учатся быстрее, и его силе подвержены куда лучше! И проблем со здоровьем не будут иметь на его казённых харчах, полностью развившись как физически так и интеллектуально. А то ведь многие просто не успевают нормально развиться из-за полуголодного существования, отчего и получаются такие вот Степаны. Добрые, но глуповатые.
– Нет, Кондрат. Служить вы будете здесь, на моей земле. Станете следить
– Да справимся, чего не справиться? Патруль по деревне пустим, ночную смену выделим, али даже две, пост выставим на дороге… В общем, нормально усё будет! Ну, я тогда людей пошёл собирать? – почесал Кондрат свою широкую бороду, улыбаясь. Очень он был рад, что барон сына не искалечил! Боялся даже удачу такую спугнуть. А с олухом своим он и правда потом поговорит посерьёзнее! Ишь чё удумал, на господских наложниц засматриваться!
– Иди. Через пару часов жду рядом со своим особняком на площади, там и по оплате обсудим, – ответил Вальтер, проводил взглядом двух родственников, принюхался к запахам скотного двора, не раз сопровождавших одного из его доноров в течение его жизни, предавшись ностальгии, после чего двинулся назад. Но не успел и половины дороги пройти, как услышал лошадиное фырканье и ржание где-то вдалеке.
«Конь? Чей? Зортуса!» – мелькнула в его голове мысль, заставив тотчас действовать. Как-то за всеми хлопотами он совсем забыл о том огромном жеребце, что носил на себе порождение бездны. Бросать бесхозным такого коня было бы верхом преступной халатности!
* * *
Мальчишки, очутившись внутри особняка барона, немного замялись. Никто их не встречал, а ломиться куда-то самим без спросу они опасались. Командир и осерчать мог!
– Эм… Есть кто?! – крикнул Тиран, отличавшийся особой наглостью и непосредственностью. Во время вылазок-то он помалкивал, а вот когда им свободы давали чуть больше обычного, язык свой развязывал!
– А…? Ой! – в коридор вышла Симка, младшая из двух служанок Вальтера. – А вы солдаты барона? Если да, то раздевайтесь что ли… руки вон мойте, – кивнула девушка на кадку с водой и ведром для помоев.
Ребята, увидев столь милое создание, как-то скомкано поздоровались, после чего начали стягивать перчатки и шлемы. Сложили их рядком на широкой лавке, после чего подхватили импульсаторы на плечо, занявшись мыльно-рыльными процедурами. К счастью, здесь даже мыло хозяйственное было! Купец пару ящиков привёз.
– Ой, такие молоденькие, – весело проворковала Симка, усаживая их за большой стол, где уже парили тарелки с супом, куски печёного мяса, пюре из картофеля, и многое другое. Даже морс из засахаренной клюквы был!
С её миловидной внешностью, чёрными волосами и пухленькими губками выглядело это всё так волнительно, что все четверо парней от смущения раскраснелись и как-то сразу заулыбались.
– Кхм… Благодарю тебя, девица. Скажи хоть, как звать-то тебя? – подал наконец голос Артур, чем заслужил благодарные взгляды от друзей.
– Меня Сима зовут. Можно Симочка. А вас как величать, молодцы? – улыбнулась им девушка. Стройная, но фигуристая, всего шестнадцати лет от роду, она словно магнитом притягивала взгляды парней, откровенно наслаждаясь своей женской силой. Ребята даже ёрзать начали от неудобства. Ведь из-за силы огня их рост и развитие серьёзно подстёгивалось, отчего и половое созревание их вошло в максимальную силу! Так что в паху у всех без исключения было тесно настолько, что можно было идти в лес, хуем груши околачивать.