Кёнинг от звёзд к звёздам. Тетралогия
Шрифт:
– Да… а всё ж хорош, чертяка! – подошёл он к жеребцу, погасив контур присутствия, и погладил голову зверя. Лишь атрибуты внешнего вида (огня и тления) продолжали при этом работать, – Слушай, надо бы тебя как-то назвать… Ага! Будешь Гелиос! – хлопнув зверя по шее, Вальтер отступил на пару шагов, – Давай теперь и тебя приоденем!
После чего на Гелиоса сразу же накинулась огромная волна из жидкого обсидиана! Она обволокла его в считанные секунды, начав формировать точно такие же гладкие пластины, покрывающие каждую частичку мускулистого тела, разве что более крупные чем у Вальтера. Конь брыкался, бил копытами, пританцовывал, не понимая, что с ним происходит, но это только помогало Вальтеру
Вскоре часть пластин брони Гелиоса также вспыхнула, раскалившись словно мерцающий уголь, корона и шипы запылали, а со всего остального его тела также полетели красные искры. Броню эту Вальтер укрепил также силовым каркасом, и создал защиту от огня и холода, работавшую на силе ифрита. Что-то более сложное добавлять он посчитал излишним, но зато при его размерах и запасе сил Гелиос мог выдержать прогулку по лаве или удар крепостным тараном! И даже выстрел из пушки его скорей всего не убьёт! Что ещё нужно верному скакуну?
Только теперь, оказавшись под защитой доспеха, его конь наконец успокоился, остановился на месте, хоть и продолжил бить обсидиановым копытом, также раскалившимся докрасна. Искры он выбивал им из земли не хуже, чем покойная Щепка!
Вальтер конечно мог бы создать из него артефакт с очищенной душой, но в итоге посчитал неправильным убивать этакую красоту. Живой Гелиос ему нравился куда больше. Да и прошлая неудача с Щепкой показала, что живая душа более полноценна, а значит приспособлена к нестандартным ситуациям. И всё же печать очищения он посчитал необходимым вмешательством в свободу воли Гелиоса, дабы не тратить попусту их общее время!
Запрыгнув в седло бронированного исполина, барон оглядел с высоты трёх метров округу, переполненную белыми ручейками из вулканического стекла, после чего медленно покатил весь собранный массив в сторону своего дома. Гора белой массы теперь медленно перетекала вслед за ним, а в её хвост продолжали вливаться остатки собранного материала, догоняя процессию, и выглядела эта картина столь фантастично, что любой бы из аборигенов дар речи бы потерял! Лишь оставленные пустоты в земле до самого горизонта говорили о том, что когда-то что-то отсюда забрали.
Обратный путь в итоге занял аж шесть часов, закончившись уже глубокой ночью.
– Стой! Кто такой?! Стрелять буду! У меня тут пушка! – окрикнул Вальтера испуганный голос на подходе к Тристраму. Весь закованный в чёрную, пылающую броню, да с неведомой белой горой за спиной, колышущейся словно холодец, и следующей по пятам, он наверное выглядел словно всадник апокалипсиса.
– Свои, Кирей! Вальтер это, барон твой.
– Ваше благородие?! Ох слава Владыке Огня! Ну и ну… это ж чего такое у вас там? Я думал всё, смерть пришла за мной… – дружинник, оказавшийся на краю деревни, стоял с совершенно обалдевшим видом, разглядывая всё происходящее.
– Ты на посту здесь?
– Никак нет! В патруле мы, ночная смена. Здеся покурить остановился…
– Это правильно. Ночная смена вдвое дороже! Только смотри
Дорога до площади была простой и быстрой, благо улицы были пустые, и он легко проскользнул мимо домов, хотя всей массы набралось в итоге пару тысяч тонн. А использовать он собирался её всю!
На площади Вальтер разместил обсидиан так, чтобы центр площади был свободен, закрутив её в полубублик, после чего наконец-то въехал в свои хоромы. Парни Горыни всё также охраняли его особняк, находясь как у ворот, так и внутри двора. Рико же со своими бойцами был отправлен обратно в лес отсыпаться, с наказом прибыть сюда по утру.
– Артур, зови леди Симону! Работать пора.
– Есть позвать леди Симону! – отсалютовав, парень бросился внутрь дома, не задавая лишних вопросов. А тем временем сам Вальтер слез с Гелиоса, направившись на площадь уже пешком. Минут через десять пришла и чародейка, осторожно приблизившись к фигуре в чёрно-огненной броне.
– Валь…тер? – осторожно поинтересовалась женщина, разглядывая невероятно красивый, но жуткий доспех чуть с боку.
– Да, я. Нравится?
– Кхм… экстравагантно. И жутко… – поёжилась она.
– Значит угадал с дизайном, – кивнул он в ответ, – Но сейчас не об этом. Для тебя есть задание. Вот, здесь подними каменный столб. Форма должна быть такая.
Тотчас по земле, покрытой щебнем, побежала красная полоса, медленно сформировавшая пятиконечную звезду. Недавно Вальтер пробовал воспроизводить с помощью своей силы и другие сакральные знаки, известные на Земле. Благодаря чему обнаружил, что пентаграмма, или «Пифагорейский пентакль», в том числе бывший символом советской и российской армии, крайне любопытная вещь. Мало того, что она была символом звёзд, что очень хорошо сочеталось со свастикой как символом круговорота энергий, так ещё была известна и как символ оберега от зла иолицетворение «власти правителя, распространяющейся на все четыре стороны света». По итогу оказалось, что, будучи привязанная к массиву из свастик, звезда дополняла их невероятным свойством! Она фактически могла заменить Вальтера, воспринимая и запоминая простейшие приказы, продолжая при этом действовать автономно до тех пор, пока хватало энергии. Этакий примитивный искусственный интеллект.
Именно по этой причине Вальтер избрал форму звезды для защитного обелиска, массив которого уже начал подниматься из земли.
Симона тем временем, получив приказ, не стала разглагольствовать, сразу приступив к делу. Погрузившись в подобие транса, женщина выплеснула свою магическую силу в землю, в одно мгновение определив положение самых твёрдых пород камня на глубине в сотню метров. Потянула их к себе, размягчила, заставила слиться воедино, приняв нужную форму, после чего начала медленно выдавливать каменный столб из земли вверх! Её сила архимага позволяла подобным образом построить прямо в поле даже небольшие крепости, пусть и не за один раз, отчего маги камня и ценились столь высоко в обычной армии.
Столб меж тем медленно рос. Достигая диаметром пять метров, он словно зуб неведомого чудовища медленно двигался вверх, начав возвышаться над всей городской площадью. Пять метров, десять, двадцать! А он всё рос и рос. И лишь когда высота каменного обелиска достигла пятидесяти метров, Вальтер наконец скомандовал «Стоп!».
– Ты молодец, Симона. Умница! – поддержав всю вспотевшую, тяжело дышащую женщину, он аккуратно подвёл её к краю площади, усадив на подмёрзшую травку, перед этим прогрев здешний участок земли своей силой.