Кёнинг от звёзд к звёздам. Тетралогия
Шрифт:
Вальтер ещё долго стоял здесь, провожая свою женщину в последний, посмертный путь. Стоял, глядя в жаркий огонь, и даже не заметил, как одежда его начала медленно тлеть. Глядел как исчезает сперва её одежда и волосы, а после и плоть обращается в угли. И лишь когда даже кости Люсиль истлели в жарком огне, он наконец отмер. Развернулся и пошёл твёрдым шагом к избе.
Пусть и была уже кругом глубокая ночь, но ему было ещё с кем серьёзно поговорить!
Глава 12
Пленник лежал почти там же, на полу, разве что сдвинувшись на полметра. Как и ожидалось без
— Все вон. И благодарю за службу, — отправив детей на улицу, Вальтер подошёл к калеке.
— Уйди! Не трогай меня! Кто ты такой? Ты демон?! Где мои ноги, ублюдок?! Верни меня отцу — он даст хороший выкуп! Отвечай, сучий потрах! — хрипел молодой мужчина, весь потный от боли и пережитого страха. Ладно хоть не обоссался, и то хлеб.
— Ты же сам меня искал, — поставив упавший стул спинкой вперёд, барон Кёнинг присел на него, свесив израненные руки перед собой. Внутри избы, окна которой после взрывной волны выбило начисто, было уже очень темно, и говорившие скорей угадывались по смутным силуэтам, чем были видны.
— Темно тут. Давай подсвечу.
Руки Вальтера засветились, обратившись в сплошную массу белого света. Курт зажмурился на минуту, с трудом проморгался сквозь слёзы, и, наконец, как следует рассмотрел хозяина этой земли. Барон Кёнинг совсем не был похож на беспутного юнца, погрязшего в похоти и вине, как о нём говорили по всей столице. Его лицо, а главное глаза, принадлежали скорей суровому воину, убивавшему походя. А руки и вовсе больше подходили какому-нибудь монстру! Безобразные в своих ожогах и волдырях, способные порождать жуткой силы огонь и чистейший свет! Курт никогда ещё не слышал о подобных магах. Все пироманты трёх империй владели куда более скромными силами, а их способности были известны наперечёт!
— Фу! Дом всё ещё весь в ошмётках от того старика, — оглядевшись, Вальтер понял, что так и не очистил как следует это место. Труп тот бабы выскребли, и наверняка где-нибудь зарыли в выгребной яме — с них станется. А вот кровь и прочее уже не успели убрать. Прогнав волну белого пламени по помещению, он заставил пленника дёрнуть головой от испуга. К счастью это же заставило его наконец заткнуться.
— Да не трясись ты так. Ты всё равно умрёшь. Ты это знаешь, я это знаю, мои холопы это знают. Так чего зря нервничать? — взглянул он в янтарные глаза, переполненные ужасом.
— Ты барон Вальтер Кёнинг?
— Верно, я барон Кёнинг, изгнанный из рода графа Кёнинга. Как видишь, моя слава была несколько преувеличена, — развёл он светящимися руками, — Попытайся ты убить только меня, я бы тебя может и сдал бы отцу за деньги — финансы мне будут не лишними. Всё ж таки и шуму так будет поменьше, и не особо выделился бы среди остальной высокородной швали империи. Но ты посмел тронуть её, надругавшись над ней. И потому судьба твоя будет жуткой.
Лицо Вальтера
Лишившись людей, конечностей, и даже свободы, было непросто сохранять остатки достоинства.
— Вальтер, не надо… не убивай меня. Пожалуйста! Ты же дворянин! Где твоё милосердие к поверженному?
— Милосердие? — приподнял он одну бровь, — Милосердие — это дар, награда! А я не одариваю недостойных. Ведь она тоже просила не делать этого. Умоляла не трогать её. Да?
— Я… я прошу… (!)
— На хуй твои извинения! — вспылил юноша, вскочив на ноги. Стул из-под него рухнул, и его голова вновь запылала словно костёр. Гнев был слишком близок по своей природе к сути ифрита, а оттого имел самый живой отклик в его душе.
Не говоря больше ни слова, боясь, что он прикончит этого ублюдка в порыве эмоций, Вальтер быстрым шагом скрылся на улице. Подозвал Щепку, схватил тяжёлую кожаную седельную сумку, и вместе с ней вернулся обратно.
Расстегнув ремешок, Вальтер высыпал на пол рядом с пленником десятки небольших кусков обсидиана, прошедшего очистку. Он собрал их на всякий случай, решив поэкспериментировать с артефактами, основанными на его силе. И сейчас они будут как нельзя кстати.
Схватив испуганного баронета, он закинул его тело на стол, после чего одежда на мужчине начала медленно тлеть, полыхая белыми вспышками. Пара секунд, и он остался абсолютно голым, а его гениталии теперь свисали с самого края стола.
Всё это время, предчувствуя какую-то жуть, Курт всеми силами пытался задобрить своего мучителя. Обещал деньги, женщин (в том числе маленьких девочек), если нужно, то и мальчиков, из числа холопов барона. И даже пообещал предать отца, если Вальтер сохранит ему жизнь, но тот не слушал.
Лишь методично изменял геометрию куска обсидиана, уже вовсю налитого белизной, после чего, закончив, ввинтил в рот пленнику стеклянный кляп. Тот моментально изменил свою форму ещё раз, заняв почти весь рот Курта, тем не мене образовав две дырки, через которые было возможно дышать.
— Вчера я кое-где побывал. Видел такую мерзость, что и вспоминать противно. Алтарь, что мучал невинные детские души десятилетиями, запечатав их в их собственных трупах. Но знаешь, для тебя я сделаю исключение, и даже улучшу эту тёмную технологию! Твоя душа будет заперта в твоём трупе, видя и слыша всё что происходит вокруг. При этом она будет испытывать такую боль, что твоё нынешнее состояние покажется светским раутом с куртизанками! — наклонившись над мычащим пленником, Вальтер буквально прожигал его взглядом своих раскалённых глаз. Те вновь стали словно угли, дополняя его жуткий вид. — Ты лично увидишь падение своего отца и гибель своей семьи. Всё потому что не смог удержать свой хер в штанах вовремя! И потому что сам по себе ты — высокомерное говно, не ценящее жизни невинных! Но для начала…