Керенский. Вождь революции
Шрифт:
— Дак, кто куда. У кого есть семья, тот в семью, у кого не осталось никого, или возвращаться невмоготу, те на самое дно падают, побираются да попрошайничают. А те, кто заслуги большие имеют, тех в Инвалидный дом определяют, что на Каменном острове. Он ещё Павлом I построен.
— А кто там начальствует?
— Так, вроде, контр-адмирал Рыков Александр Николаевич, он и сам безногий по ранению, ему забота об инвалидах ближе.
— Прекрасно! Тогда поехали прямо туда.
Дворцовый мост, покрытый кучами грязного снега, мешал двигаться автомобилю, и его несло в разные стороны. Внизу, под мостом, медленно тонули в воде, выступающей из-подо
Съехав с моста, они двинулись по донельзя загаженным улицам в сторону Инвалидного дома. Свобода отняла у домовладельцев и дворников всякое желание убирать улицы от снега и конского навоза, тем более, за это не платили денег. Да и, по совести говоря, хватало там и человеческого говна, в этой смеси грязи, льда и тающего снега. Извозчиков осталось очень мало, трамваи, бесконечно перегруженные людьми, висящими на «колбасе», сетке и где только можно, постоянно ломались.
Петроград медленно, но верно деградировал. В Таврическом дворце бесконечно заседали. Министров дёргали на совещания, митинги, заседания, отчего им зачастую не оставалось времени на служебную деятельность. Пока Керенскому удавалось от этого отлынивать.
Сам же он с тревогой смотрел на разнузданные толпы солдат, бесцельно шатающихся по улицам. Горожане, торопливо идущие по своим делам, опасливо посматривали на них, а забитый и испуганный вид женщин откровенно удручал. Возле парадных подъездов виднелись жёлтые росчерки испражнений неведомых писающих мальчиков. С каждым днём золотая удавка свободы всё туже затягивалась на шее добропорядочных граждан и надёжно там фиксировалась. Но то ли ещё будет?
Полиции давно уже не было, а кучки добровольных милиционеров, казалось, боялись сами себя. Потихоньку начинали грабить винные лавки, но декрет об отмене сухого закона уже вступал в силу, частично выбивая у грабителей почву для самих грабежей. Торговля спиртным стала постепенно возобновляться. Но милиция не могла пока предотвращать разграбление складов со спиртным. А планируемых Керенским формирований охраны порядка ещё не существовало.
Глава УГРо Кирпичников докладывал, что он начал набор и обучение людей, но люди шли неохотно, памятуя, что произошло с их предшественниками, да и брать их было особо негде. Большинство из тех, кто приходил, имели нехороший шлейф участия в тёмных делишках, а незапятнанных ничем добровольцев катастрофически не хватало. А ведь ещё нужно было формировать и другие подразделения, более тайного характера.
За этими размышлениями Керенский с адъютантом добрался до Инвалидного дома. Отставной контр-адмирал Рыков оказался на месте. Войдя через парадный вход, Керенский сразу направился в его рабочий кабинет. Путь ему указывал дежурный, назначенный из числа проживавших здесь инвалидов.
В кабинете его уже ждал подтянутый, стройный до худощавости морской офицер. Спокойное лицо с выразительными глазами, как будто бы припухшими от волнения или болезни, длинные усы вразлёт, протез левой ноги, потерянной в результате обороны Порт-Артура — всё это дополняло картину отставного морского офицера. К тому же, ещё и выходца из старинного морского рода, не одно поколение которого служило на флоте Российской империи.
— Чем я заслужил личное посещение министра юстиции Временного правительства? — проговорил Рыков, крепко пожав Керенскому руку.
— Вы не поверите, но я приехал обратиться к вам за помощью.
— Действительно, я вам не верю. Чем я вам могу помочь?
— Можете,
— Что вы имеете в виду?
— Я думаю, для вас не будет секретом, что в моих руках сейчас сосредоточена власть не только министра юстиции, а значит, всех судов, адвокатур и прокуратур, но и министра внутренних дел. Потому я в ответе и за вновь создаваемую милицию. Пока она ничего собой не представляет, и это весьма удручает. Впрочем, вы всё и так сами видите. Не будем терять на это время. Скажите, Александр Николаевич, инвалиды смогут ещё раз послужить своей Родине?
— Ммм.
Контр-адмирал на несколько мгновений замешкался, а потом, твёрдо взглянув в глаза Керенскому, ответил.
— Мы будем рады снова послужить Отечеству, раз возникла такая необходимость.
— Возникла. Дело в том, что я хотел бы вас назначить начальником военной милиции, как заслуженного контр-адмирала. Это тем более необходимо в условиях разброда и шатания в войсках, а особенно, на флоте. Но не думайте, что вам придётся со своими людьми только поддерживать правопорядок. Скорее всего, им придётся постоянно вступать в схватки, как с толпами безумцев, так и с отъявленным хулиганьём и бандитами, пока не окрепнет гражданская милиция.
— Это несколько необычное предложение, господин министр.
— Это очень необычное предложение, в очень необычное время. Время диктует нам решения, о которых раньше мы бы никогда и не подумали. Но я вспомнил о вас и о других бывших военных, как о людях истинного долга. Как о людях, прошедших через боль, страдания, отвержение обществом и, тем не менее, продолжающих бороться, как за жизнь, так и за Отечество. Прошу вас набирать в свои ряды всех, кто готов с оружием в руках защищать его. А тех, кто не в состоянии патрулировать улицы из-за своих увечий, прошу определять к канцелярской работе. Она тоже сейчас нужна и важна, как никогда. Я уже выделил из бюджета на вашу службу ассигнования, и люди не останутся без хлеба. Более того, они перестанут быть иждивенцами и вновь обретут статус полноценного гражданина. И не просто гражданина, а высокоуважаемого. Но для этого предстоит очень много работать. Вы согласны?
— Я согласен! — твёрдо ответил Рыков.
— Прекрасно! Теперь осталось собрать людей и вооружить их. Подчиняться вы будете только мне. А людей можете искать как в Петрограде, так и в других городах и весях. Нам предстоит архиважная задача, в короткий срок создать абсолютно новую организацию. Сможете ли вы справиться с этим, Александр Николаевич?
— Справлюсь, не сомневайтесь. Это решаемая задача, тем более, с вашей поддержкой. Вы даже не представляете, насколько вы нас, инвалидов, в моём лице, обнадёжили.
— Прекрасно, — обрадованно сказал Керенский и, обговорив ещё много различных деталей с адмиралом, уехал из Инвалидного дома. Сидя в автомобиле, он счёл для себя, что эта поездка была самой удачной из всех предыдущих. Его разновозрастные и разносоциальные отряды потихоньку начали формироваться во что-то понятное и действенное. Наверное…
***
Утро уже тридцать первого марта Керенский встретил снова в автомобиле. Времени было в обрез, а извозчиков становилось всё меньше и меньше, и быстро до министерства можно было добраться только на автомобиле. Снег таял, замерзал, снова таял. Пешком ходить было проблематично, а потому автомобилем Алекс пользовался по несколько раз на дню.