Керн, или Ставка на любовь
Шрифт:
– Мне нужна твоя дочь! – рявкнул Этлин, сделав выбор, и слегка пнул толстяка в грудь ногой, отчего тот не удержался и плюхнулся на пол. Среди посетителей прокатился смешок, но когда глаза, полные огня,
Бертоцци поначалу ошарашенно, а затем – радостно захлопал глазами. Вот уже несколько лет он пытался избавиться от дочери, выдав замуж. Но женихи, как один, испарялись, едва познакомившись с ней. И теперь такая удача! Впрочем, Идонея даже не была ему родной и поэтому старик давно уже считал, что иметь содержанку – тяжелое бремя. Он взял ее мать с приплодом за хорошее наследство, но так и не смог полюбить чужое дитя. К тому же, девчонка была сумасшедшей. Порой она пугала его до чертиков, бродила по дому, как привидение, нашептывая низким, совсем непохожим на свой, голосом, одни и те же стихи:
"Прольется кровь червонной дамы,
И отворятся в сердце раны
В тот миг, что встретишь ты ее,
И
Во взгляде кротком и прекрасном
Любовь, погибель – все твое!
Заставишь сердце девы вспыхнуть?
Или оставишь в муке стынуть?
Пророчество исполнишь! Все равно".
И в тот момент, когда девушка читала заключительные слова этого странного стихотворения, глаза ее страшно закатывались, и лицо становилось похожим на маску. Она падала будто замертво и проводила ночь там, где ее заставал приступ безумия. Когда была жива мать, то все заботы о девчонке несла именно она. Темная тайна ночных похождений открылась Бертоцци только после смерти жены. Вот уже несколько лет он безрезультатно пытался выдать падчерицу замуж. Потому он обрадовался безмерно предложению лорда, шансу избавиться от тяжкой ноши.
Конец ознакомительного фрагмента.