Кероглу.Азербайджанский народный эпос.(перепечатано с издания 1940 года " Кёр-оглы")

Автор неизвестен

— Что за письмо?

— Разбойники ограбили Ахмеда-таджирбаши. Отняли у него товары, а самого взяли в плен. Теперь я еду известить об этом Хасан-пашу.

Тут подъехал Демирчиоглу и спросил:

— А откуда это известно Элемгулу-хану?

— Об этом донес раб Ахмеда-таджирбаши. Под ним был удивительный конь, коня он подарил Элемгулу-хану, а тот обещал за это известить обо всем Хасан-пашу.

— А ну-ка, давай сюда письмо! — сказал Танрытанымаз.

— Зачем?

Гонец только это и успел проговорить. В тот же миг Танрытанымаз схватил его за горло:

— Что? Как это зачем?

У гонца глаза полезли на лоб. С трудом Демирчиоглу вырвал его из рук Танрытанымаза. Когда гонец

немного оправился и пришел в себя, Демирчиоглу сказал:

— Ахмеда-таджирбаши поймали не разбойники. Поймал его Кероглу. Все, что сказал раб — ложь. И конь, которого он подарил Элемгулу-хану — конь Кероглу. Теперь ты вернешься отсюда прямо к Элемгулу-хану, скажешь, что приехали трое удальцов Кероглу и требуют обратно коня и раба.

Гонец поворотил коня и поскакал в город, прямо к Элемгулу-хану. Тот выслушал гонца и тотчас приказал собрать войска. Видит Демирчиоглу, — вместо коня и раба движутся на них воины.

Понял он, что на уме у Элемгулу-хана. Повернулся к своим друзьям и пропел:

Иней пал на горы и долины. Осень то, весна ли, может быть? Это мошки кружатся иль гуси? Мы б о том не знали, может быть. Пусть враги идут на нас лавиной, Разобьем их на две половины, Вам и мне по равной половине… Саз ли, песнь слышна ли, может быть?

Смотрят удальцы, все ближе надвигаются войска. Гюрджу-оглу-Мамед сказал:

— Давно мы не были в бою. Конечно, такая схватка для нас — это песенка под саз, но твой расчет нехорош. Половину ты берешь на себя, а половину даешь нам, — это не по-дружески. Что же ты считаешь нас двоих за одного? Раз так, я ухожу.

Видит Демирчиоглу, что слова его задели Гюрджу-оглу-Мамеда. И он продолжал свою песню:

Враг идет — то к нам идет добыча, Уж такой у воинов обычай. Другу все отдам я без различий, Доля та мала ли может быть?

Не успел он допеть, как подошли войска. Танрытанымаз и Гюрджуоглу-Мамед обнажили свои мечи и хотели вступить в бой, но Демирчиоглу остановил их и сказал:

— Постойте, посмотрим, чего этот хан хочет? Мы требуем у него своего коня. А что нужно ему от нас, почему он двинул столько войск?

Поскакал он, остановил коня прямо перед воинами. Послушаем, что сказал он Элемгулу-хану:

Послушай, Элемгулу-хан, Не стоит сегодня сражаться. Зачем проливать твою кровь? Не стоит сегодня сражаться. Тебе ж будет хуже стократ, Коль меч удальцы обнажат, Тогда не отступишь назад. Не стоит сегодня сражаться. Игид воспротивится злу, А недруг притихнет в углу. Мы здесь за конем Кероглу. Не стоит сегодня сражаться.

Элемгулу-хан, выслушав Демирчиоглу, решил, что тот боится его, и крикнул:

— Хватайте и вяжите их по рукам, а коней забрать! И двинулось войско на удальцов. Обнажились египетские мечи. Повернулся Демирчиоглу к друзьям:

Обнажим

клинки, герои, Вы — оттуда, я — отсюда. Кровь врага прольем рекою Вы — оттуда, я — отсюда. Перебьем мы вражьи станы, Пусть растут на поле хана Репой — главы пехлеванов. Вы — оттуда, я — отсюда. Пусть стрела пчелою жалит, Кероглу бойцов похвалит, Каждый пусть врага повалит — Вы — оттуда, я — отсюда.

Напали удальцы на воинов Элемгулу-хана и до самых сумерек так косили их, что Элемгулу-хану мир показался тесным. Он и сам был не рад, что затеял бой, но было уже поздно.

Стемнело. Хан приказал войску повернуть в город. Вошли воины в город, закрыв накрепко городские ворота. Оставим их в ожидании утра, послушайте теперь об удальцах.

— Этак, — говорили они, — мы не возьмем ни коня, ни араба. Пусть даже и проникнем мы в город, где отыщем там их? Надо нам придумать такое, чтобы хан сам, по доброй воле вернул нам и коня и раба.

— Я знаю как это сделать, — сказал Танрытанымаз.

— Как?

— Утром когда ехали мы сюда, табун Элемгулу-хана пасся в том ущелье. Давайте схватим табунщиков, скрутим их по рукам и ногам и пошлем к хану сказать: или возвращай коня и раба, или не видать тебе больше своего любимого табуна! Что тогда хану делать? Вернет он нам и коня и раба.

Похвалили удальцы Танрытанымаза за совет, сели на коней и поскакали к ущелью. Видят, и впрямь, табун там. Подкравшись незаметно, набросились удальцы на табунщиков. Табунщики туда-сюда, но куда им противиться! Они и сдались.

— Немедля идите к своему хану, — сказал Демирчиоглу. — Скажите ему, чтоб возвратил он нам нашего коня и раба, а не то угоним мы весь его табун.

Бросились табунщики к Элемгулу-хану:

— О, да рухнет дом твой, да зальется седло твое кровью, чего ты ждешь? — и рассказывают, — сидят, мол, сейчас удальцы Кероглу у входа в ущелье, а сами говорят то-то и то-то.

— Эй, вы, расскажите толком! В каком ущелье? — спросил Элемгулу-хан.

— В ущелье Дашлыдере, [116] — ответил главный табунщик. — Придумай, о, хан, как избежать беды.

116

Дашлыдере —каменистое ущелье.

Думал-думал Элемгулу-хан, прикидывал и так эдак я, в конце-концов, оказал:

— Коли вошли они в Дашлыдере, ничего с ними не поделаешь. И за целый год мы не сможем выгнать их оттуда. Знаете ведь вы, что ни войти туда, ни отбить у них табун невозможно.

А теперь давайте расскажу я вам о Дашлыдере, чтобы вы знали, что это было за ущелье.

Войти в Дашлыдере можно было только через узкую горную щель. Два человека с трудом разминулись бы тут. А попробуй выйти оттуда! И выход был такой же, да к тому еще завалило его огромной каменной глыбой, что сорвалась со скалы. Глыба эта легла поперек и совсем закрыла выход. Так, что если кто и входил в ущелье, хочешь — не хочешь, а должен был возвращаться той же дорогой, по которой пришел. Теперь табун был крепко-накрепко заперт в ущелье. А удальцы Кероглу заняли узкий проход. Потому-то у Элемгулу-хана и опустились руки, и утратил он всякую надежду. Обернулся он и сказал своим людям: