Керрая. Одна любовь на троих. Том 2

Ручей Наталья

— Мне не надо крутить головой, чтобы знать, что Тайры здесь нет, — сказал он. — Она по комнате еле передвигается после отката. Да и то, это лэрд в нее силы влил, чтобы оклемалась, когда они вернутся со скачек, а так бы она валялась там, куда так неслась, где-то в поле.

— Но возле конюшен я чувствовала взгляд, и мне показалось…

— Не показалось, — возразил мальчик. — Ну, от кровати до окна она все-таки передвигаться может. А дальше нет. Ну что, я смотрю скачки?

— Давай, — улыбнулась я.

И даже подскочила следом за ним, надеясь, что заражусь его азартом и настроением, но голова закружилась, и я опять села обратно.

— Ну

что еще? — буркнул мальчик, думая, что я пытаюсь его снова отвлечь из-за какой-то ерунды, но потом присмотрелся и, по-моему, что-то даже увидел. — Ага, — сказал он, неожиданно щелкнул пальцами у меня перед глазами, заставив непроизвольно моргнуть, и самодовольно поинтересовался. — Так лучше?

Я прислушалась к себе, с удивлением поняла, что голова больше не кружится, неприятный холодок прошел, и благодарно улыбнулась.

— Значительно. Спасибо!

Он усмехнулся, но так как не торопился отворачиваться обратно, рискнула спросить:

— Не в курсе, что это было?

— Прятки.

Услышав гомон толпы, мальчик обернулся и, разочарованный увиденным, крикнул:

— Ну давай же! Не отвлекайся! Мы с Керраей на тебя поставили!

Я встала и впервые с интересом посмотрела на наездников. Ага, понятно, за кого Сэм болеет — за того, что в желтом. И почему разнервничался тоже понятно — желтый почему-то сильно отстал, и вообще словно раздумывал: а не сойти ли с дистанции, в то время как в его лошади ощущались сила и желание побеждать. Но то ли услышав слова Сэма в этом гомоне, то ли решив не сдаваться, желтый собрался и стал догонять противников.

— Урра! — закричал осчастливленный Сэм. — Идут на последний круг!

Всадника в желтом пытались нагнать, но он так уверенно шел к цели, что я залюбовалась и искренне начала болеть за него, присоединившись к крикам Сэма.

— Давай! — кричала я вразрез толпе, которая вдруг переметнулась на сторону другого наездника. — Желтый, давай!

А когда всадник в желтом буквально на последних секундах вырвался вперед, и прозвучала траула, означающая, что финиша достиг победитель, причем наш победитель — желтый, я с трудом удержалась от того, чтобы не сорвать с головы шляпку и не подкинуть ее вверх. Просто вовремя вспомнила, что Сэм не просто так водрузил ее на меня, а что-то намагичил, а значит, снять ее вряд ли бы удалось, только прическа испортится.

— Урра! — посмотрев друг на друга, мы с мальчиком обнялись и активно замахали победителю, который, посмотрев на зрителей, чуть заметно кивнул.

Не знаю, нам ли, но день показался таким радостным, что я с легкостью приняла на наш счет. Почему-то мне понравилось, что выиграл всадник в желтом, и дело даже не в деньгах, за которыми засуетился бежать мальчик, и мне хотелось еще хоть минутку посмотреть, как будут награждать победителя, но Сэм схватил меня за руку и потащил прочь.

— Тебе что, не интересно? — то и дело оглядываясь на победителя, теперь, казалось, внимательно наблюдающего за нашим бегством, спросила я. — Давай хотя бы имя его узнаем!

— Я и так знаю его имя. Я же не мог делать ставку вслепую! — отнекался мальчик. — И тебе скажу.

— Хорошо, — я позволила себя увести, — а еще ты мне расскажешь о прятках.

— Ладно, — буркнул он, и видя, что я добровольно иду следом, отпустил мою руку.

Я воспользовалась этим, чтобы уже на самом верху обернуться и помахать наезднику в желтом. Маловероятно, что он заметил, к нему уже спешили с кубком, да и ведущий готовился к тому, чтобы перейти к поздравлениям, а пока просто перечислял

участников, благодарил всех присутствующих и объявлял, что будет второй забег, с другими наездниками, которые будут в разнообразных колясках. К тому же, победителя уже атаковали несколько девушек, пытающихся его обнять, поцеловать, зажать и к сердцу прижать, а он почему-то сопротивлялся. Словно ждал чего-то или кого-то, а выбежали совершенно не те девушки.

Усмехнулась мелькнувшему предположению, тут же забыла о нем. Не до раздумий, когда пытаешься догнать юркого мальчишку. А он уже практически несся к выходу, и на его плечах довольно попискивали мои зверьки — еще бы, такая пробежка, все так мелькает чудно, а ногами передвигать не надо!

— Сэм! — окликнула мальчика.

— Сейчас толпа хлынет! — отозвался он на бегу.

— Куда? Еще будет второй забег.

— Ага, — он остановился и снизошел до того, чтобы обернуться. — И все его смотрят так, же как мы с тобой. Давай, получим выигрыш, а потом уже поболтаем.

Зная, как для мальчика важны деньги, я согласилась. В кассу мы прибежали первыми, и пока Сэм отправился за выигрышем, я посмотрела на охрану. Ну да, все, как я и думала: там стоял только один из трех. Первый, которого отбросило магической защитой, еще не вернулся, но он хам, и я за него не переживала. Есть такая категория людей, да и оборотней, оказывается, у которых при виде слабого проявляется желание не помочь, а пнуть. А еще есть такие мужчины, для некоторых хамоватое поведение — это своеобразный способ ухаживания, но и при первом, и при втором варианте этот оборотень не просто так пострадал. Не знаю, какое наказание придумает ему магия, но, может, хоть чуточку поумнеет? Альва, которая считала меня замарашкой и приплюском в клане только потому, что я человек, после удара магией две недели с энтузиазмом чистила грязные котлы у людей и напрочь забыла зачем нужно мыться. И несмотря на то, что была спасена, воспоминания о том чудесном периоде у нее остались.

Меня порадовал тот факт, что здесь не было третьего охранника, того, с которым говорил Сэм. О том, что он тратил дни за занятием, которое ему было не по душе, теперь напоминала только кепка, лежащая у края дорожки, а сам он, надеюсь, выбрал другой, и свой путь.

— Ну, — Сэм вернулся с выручкой, часть которой неприлично выпирала из его кармашка в жилетке, а часть он протягивал мне, — не так и много, потому что на него не только мы поставили. Но тоже неплохо!

— Оставь себе, — деньги я брать не собиралась, но мальчик настаивал на том, что я должна, так что пришлось перечислить доказательства моей правоты. — На скачки я идти не хотела, и без тебя бы не пришла. Ставку делать не собиралась и не делала. Так что деньги я не возьму.

— Но…

— А если будешь упрямиться, — перебила его, — больше никуда с тобой не пойду.

— А куда ты со мной еще собиралась? — он тут же расцвел улыбкой и затолкал остаток денег в сумку, которую ему дала моя мама. А чтобы они там удобно лежали, он вытянул сверток с пирогом, развернул и попытался всучить мне хоть кусочек. — На, подкрепись.

— Я еще не проголодалась.

— Как знаешь, — здесь он особо не настаивал.

Мы отошли в сторону, он ссадил на землю зверьков и решил вопрос с пирогом, разделив на троих. Питомцы так болели, так переживали на скачках, что проголодались, как и Сэм, а я стояла, щурилась от яркого летнего солнышка и любовалась жующими мордочками напротив. С едой было покончено в рекордные сроки, и я напомнила свои вопросы: