Керрая. Одна любовь на троих. Том 2

Ручей Наталья

— А кто внес коррективы?

— Маг, — уверенно заявил мужичок. — Притом сильный, потому что мастерски спрятал следы. Я вижу только, что он ставил защиту и вносил в нее коррективы, а кто он… Ну, что задумалась, есть варианты? Знаешь, кто это?

— Да.

— Давай, не томи, а то слышишь, мыши мои запыхались?

Я ничего такого не слышала, сомневаюсь, что расслышала бы, запыхайся Хельга, а тут мелкие грызуны, но признаваться в тугоухости не захотела.

— Ну? — терял терпение маг.

— Думаю, это лэрд.

— Ты точно слышала, что я тебе рассказывал об обязанностях и загруженности лэрда? — мой слух все-таки подвергли сомнению, но я ограничилась вздохом. — Так, ладно, и зачем

ему это?

— Он считает, что я не пара его племяннику, и… в общем…

Как подумала, что лэрд снял защиту, чтобы Йаго меня поскорее соблазнил и увез подальше от клана, так обидно стало, вот просто очень.

— Ты еще здесь раскисни! — удивленно прикрикнул маг. — Лэрд лично ставит защиту, лично снимает, — если это, конечно, он, — а она слезы лить! Столько внимания при его-то занятости. И потом, ты — человек, так что в отличие от твоей подруги, у тебя выбор есть. Захочешь — уедешь из клана, захочешь — останешься и другого парня выберешь. Ну, пусть это будет не Кайл, так и что? Может, я тебе покажусь в своем истинном обличье, и ты вообще в меня влюбишься?

Я хихикнула, и маг улыбнулся в ответ, но я заметила тень грусти в его глазах. Да уж, он приятный в общении, вероятно, даже красавец, которому невозможно ответить отказом, но ждет свою половинку, и, видимо, долго и безнадежно ждет.

— Так, ну раз мы поели и поболтали, пора, — маг щелкнул пальцами, и из леса послышался отчаянный писк, от которого у меня дрогнуло сердце.

— Не бойся, — хмыкнул он, разворачиваясь, — просто любуйся.

Я повернулась, и увидела, как из леса важной походкой выходит львица, держа в зубах мышь, бьющуюся в предсмертных судорогах. Чем ближе подходил хищник, тем реже становились конвульсии у маленького грызуна, а когда Хельга остановилась в паре метров от нас, мышка совсем перестала подавать признаки жизни.

— Тьфу, — львица выплюнула хвост мышки, та упала, вот так, последний раз и на голую землю, лишь слегка прикрытую травкой, и только и успела перед падением что скрутить хвостик, чтобы помягче было, да лапки сложить, чтобы поудобней. А то лежать-то долго, другие-то мышки еще бегают, и хищник, наверняка, будет их ловить… А она уже все, свое отбегала… Эх, прощай лес, прощай, голубое небо... Прощай все, и даже те, кто ел, когда другие страдали…

Нет, я мысли мышки читать не могла, и связи у нас с ней не было, как со зверьками, просто, наверное, я так привыкла к тому, что мои ежик и дикобраз разумные, что многое понимала из их мимики. А здесь мышка была очень уж артистичной, и очень уж ей умирать не хотелось. Пока львица ее несла, она еще изображала из себя смертницу, а потом заскучала и поняла, что жить интереснее. А еще лучше жить с удобствами. И сначала то хвостик себе скрутила, то лапки сложила, то на небо полюбовалась одним черным глазиком, то на нас покосилась, то принюхалась к еще витающему аромату крылышек. То душераздирающе вздохнула, когда никто не бросился ее спасать, и хищник, застывший над головой, уходить не собирался. Эх-ех… ну как здесь выдержать-то?

— Н-да… — рыкнула пораженно львица, глядя на безобразие, которое валялось у ее лап и умирать отказывалось. — Так меня еще ни разу не разводили! Лежать! — рявкнула она на мышку, а та так испугалась и так обиделась, что подскочила и понеслась к магу.

Ну, почти к магу. Сначала она сунулась в тарелку, надеясь, что запахи не врут, но… раз там ничего не было, на последнем скачке изобразила любовь на всю жизнь к хозяину. Авось расчувствуется и покормит. Подождала-подождала, многозначительно покосилась на него, тяжко вздохнула, перелезла к нему на плечо и почти успокоилась, изредка бросая оттуда разочарованные взгляды — то на него, такого бесчувственного, то на львицу, которая так долго ее ловила,

что все силы выбила. Выглядело это настолько естественно, словно мышка была живой и действительно могла испытывать и усталость, и голод, и я начала оглядываться, вспомнив, что в отличие от мага, костей не ела, а значит, могу ее угостить.

— Не порть мои создания, — хмыкнул маг, догадавшись о моих намерениях.

— То есть, они не едят? — я кивнула на погрустневшую мышку.

— И не гадят, — гордо подтвердил он.

— И не сдыхают, — устало добавила львица.

Мышка снова повеселела, подпрыгнула на плече мага и высунула язык.

— Хватит, — даже не глядя на нее, сказал он. — Охота на сегодня окончена, а то я с вами и до ночи отсюда не выберусь. Эй, вы! Все на сегодня, отбегали.

На его окрик из леса потянулись другие мышки. Опасливо глянули на львицу, обошли ее, потом задумались, о чем-то попищали между собой и начали с громким прощальным писком складываться в одну кучку, притворяясь мертвыми. Сначала одна поджала хвостик и прыгнула спиной на землю, потом другая поверх нее уложилась, потом рядышком прилегла третья, чтобы горка не распалась, ну и так далее. Последней мышке, чтобы увенчать пирамиду, пришлось приложить усилия и ползти поверх остальных. Те выражали возмущение и что-то пищали, то ли сетуя на ее медлительность, то ли на то, что она наступала им на хвостики и мордочки, но через пару минут композиция слаженно притихла.

— Н-да, — повторила львица, переведя взгляд с мышей на меня.

Не в силах сдержать улыбку, я развела руками, а когда львица отвернулась, быстренько, но не слишком громко похлопала маленьким актрисам.

— Что?! — поразилась Хельга, снова оборачиваясь ко мне. — Ты с ними заодно?!

— Эм… ну… да… — призналась я. — Они такие… милые.

— Это еще что! Я тебе больше скажу… — маг махнул рукой, и остатки еды растворились, не удивлюсь, если он отправил грязную посуду в кафе. Выдержав паузу, он подмигнул мне, а потом удивленной львице. — Она с ними не просто заодно. Она это все оплатила!

Мышка, сидевшая у мага на плече, радостно взвизгнула и переползла ко мне. Потянулась, обняла лапками и лизнула в щеку, заставив рассмеяться. Остальные, видя, что их трагедия никого не тронула, сбросили тяжелую мышку с верхушки и подкрались к нам с магом, прожигая черными глазками.

— Со всеми целоваться не буду! — сразу предупредила я, и чтобы доказать серьезность своих заявлений, деликатно спихнула первую мышку обратно к магу.

Мышки выжидательно уставились на него.

— Еще чего! — возмутился маг. — Так, идите с глаз моих, пока я вас не развеял. Делать мне больше нечего, мышей целовать!

Мышки развернулись и медленно, с обидой направились прочь, в лес. Изредка они оборачивались, выжидая: не одумается ли их жестокий хозяин, но он на провокацию не поддался. Хотел и первую мышку согнать к приятельницам, но она притворилась, что с ним заодно, и часто-часто задышала, намекая, что еще после охоты не пришла в себя, куда ей идти? Только сидеть и может. Сидеть и молчать.

— Так, — маг поднялся, а следом за ним и я, — ну пойдем, проведу вас к третьему залу.

— Третьему? — рыкнула львица.

— А ты думала: все? — хмыкнул маг и, прищурившись, посоветовал: — Сущность пока не меняй. Потом. Если посчитаешь нужным.

Он махнул рукой, и справа образовалась дверь, которой там точно не было раньше. Когда мы к ней приблизились, он взялся за ручку и потянул дверь на себя. Оттуда послышались приглушенные голоса, слов я разобрать не могла, различила только, что мужской и женский, и все. А львица напрягалась, протяжно рыкнула и, огибая мага, сделала первый шаг внутрь. Нервно сглотнув, она сделала второй шаг, и третий, полностью скрываясь в зале.